Эдем 6

Но вскоре аристократ добрался до храма Этия, где его уже ждала Шиада Клези, ставшая послушницей. Некогда богатая дворянка буквально мыла полы стоя на коленях, но, пожалуй, лишь теперь она обрела хоть какое-то душевное равновесие. В это трудно поверить, но счастье действительно не в монетах. Для подтверждения этого факта достаточно взглянуть на большинство лариосов Эдема и всё станет предельно понятно. Постоянные конфликты, в Ландосе ещё и междоусобные войны, они рвут друг другу глотки, а внутри семей для каждого члена выставляются цели, достижения имеет абсолютную важность. Долг и ответственность, жизнь в постоянных оглядках на действия конкурентов и борьба даже не за новые вершины, а просто за удержание имеющихся. Они богаты, но что-то никто из них не улыбается. Халсу’Алуби возглавлял целый город, но у него так и не появилось близких людей, жены или детей. Бастен Одинокий Волк, гном-банкир из Орта Миос, он мог купить себе парочку добротных кластеров и ярусов, даже не тратя деньги из капитала, просто так покупка на личные деньги. Из-за этих монет он потерял всю свою семью. Или может семья Нар’Авидов? Дхинарел просто был вынужден переехать в Сарос, потому что не был достаточно амбициозным и из-за порицался в том числе своей сестрой Киране. Список можно продолжать долго, но лично Ланс не знал ни одного человека, кто бы нашёл счастье в монетах и власти. Там обычно находят лишь горечь потерь.

Увидав гостя, Шиада тут же поднялась и поспешила провести его к старшим. Она ничего не говорила, как и Ланс продолжал хранить молчание. Да и что тут скажешь? На самом деле аристократу снова очень повезло, что он встретился с этой сатирессой. Именно благодаря её вопросу верный пёс рода Торвандори впервые задумался. И как оказалось решение вопроса с Гильдией находится на поверхности. Ведь в Эдеме их власть не абсолютна.

Шиада довела аристократа до нужного зала, приоткрыла дверь и пропустила гостя вперёд. Внутри Ланс обнаружил одного из епископов. С ним он уже встречался в Орта Миос, ведь именно сильнейшего мага света отправили разбираться с угрозой прорыва бездны от имени духовенства, а затем также на его плечах лежала зачистка подземного города от оставшейся заразы.

Рядом же с главой самого влиятельного в Ландосе храма стоял сам герцог Рейнальд ле Нобель. Сам титул герцога является уникальным и единственным, обладатель же его как правило всегда является вторым по силе смертным в королевстве, после короля. Конкретно в Эдеме власть семьи ле Нобель считается в некоторые века даже более сильной, чем у королевской семьи. Во многом это связанно с военными действиями, ведь чаще всего армию возглавляет именно герцог или кто-то из его сыновей. Ну и, как, наверное, можно догадаться, когда вторгается Свободный, то сразу же растёт и власть солдат.

— Господин Бальмуар, — не отворачиваясь от статуи Этия в облике древнего ткача, произнёс епископ.

Ланс тоже подошёл к статуе и положил прямо под лапы удивительного монстра две головы. С Гильдией найти общий язык не получилось, зато получилось с духовенством. Фактически аристократ занимался всё тем же, сохранением стабильности Эдема, но теперь за его головой приглядывали священнослужители. И это хорошо, теперь можно не так сильно переживать о появлении Этио Апотелос.

— Мой старый друг, — произнёс уже герцог, когда достаточно близко подошёл аристократ. — Рад, что ты жив.

Но Ланс ничего не ответил, не из-за гордыни или какой-то обиды, просто будто сил стало раз в сто меньше. Мысли также уводили сознание куда-то дальше в прошлое, заставляя размышлять о том, что уже не имеет никакого смысла и лишь мешает идти дальше.

Где-то там нашлось место и для Рейнальда ле Нобель. Он действительно был настоящим другом Ланса. К тому же и семьи Торвандори и ле Нобель дружили ещё до возвышения Зелгиоса, который так-то начинал свой путь здесь, в Ландосе. Как и любые другие сильные, он явился в Эдем с поддержкой и гордой поднятой головой, имея в других городах прочное подспорье для последующей реализации планов.

И уже когда Зелгиос закрепился в Эдеме, то нашёл время и продолжил род. Сам Ланс являлся с Рейнальдом фактически ровесником. Только помниться раньше он герцогом не был… Хотя, стоит признаться, из аристократа выходил довольно посредственный друг, который редко уделяет достаточно времени своим товарищам, предпочитая труд и ещё раз труд на протяжении бессонных ночей. А ведь дружба — это долг, который требует много времени. Иначе зачем заводить друга, если ты ему даже часа в неделю уделить не можешь? Поэтому возможно Ланс и пропустил возвышение того, с кем провёл очень много времени в детстве и молодости, больше событий связывало аристократа только с его братом Адрионом.

— Скажи ему, Рейнальд. У нас мало времени, — напомнил епископ и положил один конверт рядом с головой барона.