Эдем Джадсона

- Все не так просто и не так очевидно, - с сомнением в голосе произнес Игл. - Жазрил - это психоактивное химическое соединение, которое может актуализировать самые глубокие мозговые импульсы.

- Поэтому Мак-Гилликади отшил вас, - заметил Джадсон. - Именно поэтому вы его и ударили.

- Никаких комментариев, - пробормотал Игл. - Я нашел несколько частичек, после того, как мы побывали на вашем складе. Как это вы производите столь опасное вещество, да еще и оставляете его лежать на открытых местах, доступных всем?

- Вы медленно соображаете, адмирал, - сказал Куки терпеливым тоном. Как уже сказал кэп, Сапфировый город - это естественное образование. Если это вещество и является наркотиком, никто об этом не знает.

- Это вещество, - в тон ему сказал Игл, - стоит как минимум миллион гаков за унцию. А у вас здесь этого вещества несметное количество.

- О, нам и в голову не приходило, что можно приторговывать наркотиками, - сказал Куки пораженному адмиралу.

- Таким источником доходов нельзя пренебрегать, - указал Игл. Особенно теперь. Это наши окончательные условия, - он сделал значительную паузу.

Куки переспросил:

- Условия чего?

- Условия нашего взаимного понимания, - холодно заявил Игл. Перво-наперво я проинспектирую запасы золота и драгоценных камней, затем вы откроете мне все тонкости вашей секретной артиллерии, так же, как и поделитесь секретами вашего радара.

- Это все? - спросил Куки.

Игл покачал головой.

- Никоим образом, сэр. Но я думаю, я предпочел бы хорошо отдохнуть ночью, перед тем, как окончательно утрясать наши дела. Пожалуйста, проводите меня в апартаменты, которые соответствуют моему статусу.

Куки встал рядом с Джадсоном и указал большим пальцем в сторону адмирала.

- У этого клоуна больше наглости, чем у девяносто девятого в роду Фордов, - заметил он.

Джадсон проигнорировал реплику и проводил Игла к большому зданию, где они вошли в лифт и в тишине поднялись вверх. Игл с глубоким интересом изучил лифт.

- Я не вижу никакой таблички с датой патента, - отметил он.

- Да, сэр, - согласился Джадсон. - Патента нет.

- Как так? - резко спросил Игл.

- Правильно, - подтвердил Джадсон. - Каждый знает человека по имени Джек Гринбаум, разработавшего эту систему, а дата патента занесена в файлы памяти патентного бюро.

- И, конечно, основой для изобретения стал патент, украденный у землян, - заметил Игл.

- Очевидно.

- И никто не пытается использовать в своих интересах его изобретение?

- Мы все им пользуемся, - согласился Джадсон. - Джек был изобретательным человеком. Он разработал модель Т, кинокамеру, а также еще несколько полезных предметов. У него просто блестящие способности по-новому интерпретировать старые планы и изобретения. Он как раз работал над бипланом, когда погиб в аварии.

- Авария, - фыркнул Игл. - У вас великолепные современные летательные аппараты. Зачем вам старинный биплан?!

- Это было еще до того, как мы разработали систему, основанную на современных принципах, - проинформировал его Джадсон.

- Но как давно все это было? - спросил Игл резко, тоном человека, который требует то, что причитается по закону.

- Довольно давно, - добавил Куки. - Помните большое дерево перед Башней? - спросил он. - То, с красными цветами?

Игл кивнул в знак согласия.

- Да, очень красивое дерево, - добавил он.

- Это дерево посадил Джек после того, как он завел свой первый электрический мотор. Это своего рода памятник. Много времени прошло.

- Но как давно?

- Мы не можем сказать точно, потому что у нас нет точной системы отсчета времени, как на Земле, где солнце и луна восходят в определенные часы, и так далее. У нас есть Коричневое Светило и Младший. Это очень сложный вопрос. Нет такого повторяющегося цикла, который мог бы заметить средний человек.

- Это абсурд! - воскликнул Игл. - Мне - что? Верить, что у вас нет часов, нет календаря, нет понятия истории?

- Да, примерно так обстоит дело, - согласился Куки. - Мы обнаружили, что нет смысла мерить минутами или секундами свою жизнь.

- В результате, - добавил Джадсон, - мы не ощущаем, что подвержены процессу старения, и считаем, что каждый умирает в отведенное ему время. Такова наша концепция времени. Там, на Земле, ребенок начинает быстро расти - и это решает многие его проблемы. Когда он вырастет, он начинает ждать часа смерти. Он ждет этого с особым нетерпением, когда ему исполняется восемьдесят лет. Он начинает ковылять, перестает много двигаться, бросает все дела и ждет - и, конечно, вскоре он на самом деле умирает.

- Чушь! - воскликнул Игл. - Животные и деревья умирают, завершив свой жизненный цикл, а они ничего не знают о времени.