Эдем [сборник]

— Хорошо ли в Алпеасаке? — спросила Вейнте´ и почувствовала большое удовлетворение, когда все выразили согласие. — Как насчет устузоу, Сталлан, этих червей, что подтачивают нашу жизнь?

— Пустая докука, не более. Крали наших животных, убивали их ночью, а мясо уносили с собой. Но укрепления прочны, а более они ни на что не способны.

— И этого довольно. Их необходимо остановить. И остановят их фарги. Я привезла много фарги, они обучены управляться с оружием. Они пойдут по следам устузоу и перебьют всех.

— Трудно будет выследить, — с сомнением заметила Сталлан. — В лесу они ловки, как дикие звери, и не оставляют следов. А если находится след, он приводит к засаде. Так погибли многие фарги.

— Этого больше не будет, — произнесла Вейнте´ и выразила удовольствие, когда раптор вскрикнул в своей клетке, словно в ответ.

Клетку вынесли на солнце, и птица охорашивалась.

— Следует объяснить, — сказала Вейнте´, — что это летающее создание позволит нам отыскать логово устузоу, в котором они прячут своих щенков и самок. Но сначала я хочу услышать подробные отчеты обо всем, что произошло за время моего отсутствия.

…Крылатый хищник быстро оправился от морского путешествия, и Вейнте´ с нетерпением ожидала нового набега устузоу. Когда ей наконец сообщили об этом, она принялась поспешно распоряжаться и сама отправилась на дальнее пастбище, подвергшееся нападению. Первой там появилась Сталлан, она с отвращением показала на окровавленные трупы животных.

— Расточительство. Унесли только мясистые задние части.

— Практично, — без всяких эмоций констатировала Вейнте´. — И нести легко, и отходов меньше. Куда они направились?

Сталлан указала на дыру, проделанную в терновой изгороди, след исчезал среди высоких деревьев.

— Как всегда, на север. След легко различим. Это значит, что его оставили для нас. Мясо унесли, а на дороге нас ожидают только засады, ловушки и смерть.

— Птица долетит туда, куда мы не сможем дойти, — ответила Вейнте´.

Принесли хищника. Он сердито кричал и рвал веревку, стягивавшую ему ноги. Теперь он сидел на деревянном насесте на длинном шесте, чтобы переносившим его фарги не досталось от клюва или когтя.

В это время, удивляясь раннему вызову, появился Керрик.

— Делайте свое дело, — приказала Вейнте´.

Когда жесткие пальцы схватили и поволокли его вперед, Керрик понял, что теперь он более не праздный наблюдатель. Кровавые туши, их вид и запах возбудили раптора, он клекотал и грозно потрясал крыльями. Одна из фарги отодрала кусок мяса от бока убитого зверя и швырнула его птице. Та жадно схватила лапой кровавый кусок, подняла его на насест и принялась отдирать алые полосы. Наконец птица наелась. Сопротивлявшегося Керрика вытолкнули вперед, почти под крючковатый, обагренный кровью клюв.

— Лети, ищи! Лети, ищи! — все громче и громче кричала служительница. Керрика подпихивали все ближе и ближе.

Раптор не нападал. Повернув голову, он уставился на мальчика холодным серым глазом. И не отводил взгляда, пока не прекратились крики, а потом принялся мигать и качать головой.

— Поворачивайте насест в сторону следа! — приказала служительница. За спиной птицы быстро отпустили веревку.

Раптор заклекотал, присел и, хлопнув огромными крыльями, подпрыгнул в воздух. Керрик повалился навзничь. Птица глядела в его сторону, а дрессировщица все выкрикивала команды. Пернатый хищник был прекрасно выдрессирован. Он быстро взлетел, описал над ними один только круг и направился на север.

— Началось, — с удовольствием произнесла Вейнте´.

…Энтузиазм Вейнте´ с каждым днем убывал: раптор не возвращался. Озабоченные дрессировщицы старались не попадаться ей на глаза — в ее движениях сквозил явный гнев. И когда Керрику не приказано было присутствовать, он старался по возможности избегать ее. В тихом ханане его нелегко было отыскать. К тому же он еще не побывал там после возвращения.

Икеменд открыла ему дверь.

— Ты был в Инегбане, — полувопросительно-полуутвердительно сказала она. Движения ее выдавали возбуждение.

— Такого города я никогда не видел.

— Расскажи мне о нем, ведь я уже никогда не увижу его своими глазами.

Слушая Керрика, она пристроила поводок в прорезанную для него в двери канавку и закрыла дверь. Керрик знал, чего она ждет, и рассказал ей только о великолепии города — о толпах и своем восторге, но умолчал о голоде и холодных зимах. Свои визиты в ханане он любил и был рад, что Икеменд ждала его. Самцы Икеменд не любили и всегда избегали ее. Сейчас никого из них вблизи не было. Керрик поглядел в глубь ханане, где он никогда не был.

— Это я, Керрик! Я хочу говорить с вами.

Проходивший мимо самец в нерешительности замер, потом отправился дальше и остановился лишь тогда, когда Керрик вновь обратился к нему:

— Я был в Инегбане. Хотел бы ты услышать об этом городе?

Искушению трудно было сопротивляться. Самец медленно вышел на свет, и Керрик узнал его. Это был Эсетта, своенравное существо. С ним он разговаривал раз или два. Все прочие самцы восхищались пением Эсетты, но Керрик находил его заунывным и скучным. Впрочем, вслух он об этом не говорил.