Эдемский Маг (СИ)

— Сын… Ты же трус! Я знаю это! Так как ты мог пойти против своего действительно любящего отца? — Мартен всплакнул, пока демон неистово рычал и рассыпался.

— Я чувствую, ты его любил… — заключил Саркис. — И именно поэтому хочу, чтоб ты знал — он был невероятно сильным, смелым и целеустремлённым малым.

В такт бушующему землетрясению по стенам, вместо длинных дождевых червей, поползли не менее огромные трещины, буквально заполонившие собой всю Цитадель великого врага всего мира. Муравейник захрустел, затрещал по швам, загудел и зрелищно распался на мелкие части, медленно ложась на землю грудой отныне бесполезных обломков. Обваливаясь как хрупкий карточный домик, разрушаясь до самого основания, Цитадель подняла гигантскую серую тучу, что послужила концом эпохи правления Церкви Сатаны. Там где стояла великая Цитадель отныне смешивались серое и чёрное; большие тёмные обломки и лёгкая каменная крошка, птичками порхающая в воздухе; добро и зло; пожар и радостный солнечный свет, наконец пробившийся и осветивший послевоенный многострадальный город.

Оплот зла потонул в клубящемся живом дыме и занялся мощным бодрым огнём, просочившимся откуда-то из низа и теперь вгрызшимся в одну большую груду всё ещё шумевших и гремящих обломков.

Саркис смотрел ввысь своими безразличными глазами, наблюдая за праздничным салютом в виде капающих с неба серых осколков, добротно осыпающих уставшую от тирании землю:

— Барьер лопнул, как и ожидалось. Демьян, ты оказался сильнее меня. Ты принёс в этот Нижний Мир настоящий мир, ты подарил нам эту победу и этот сказочный салют… Тебя нет с нами, но будь уверен — твоя отвага, добрая душа и спрятанная глубоко внутри тебя храбрость совершили самый большой подвиг. Отдыхай, дорогой братик, отдыхай…

Сквозь праздничный осколочный дождь показалось голубое безоблачное небо, моментальное затопившее чёрную, непривычную для такого яркого доброго света адскую землю. Солнце ярко освещало уничтоженную Цитадель и огромное облако, пламя и грохот под яркими лучами заставили каменного безразличного эдемского мага выдавить широкую улыбку.

— Всё так и должно было закончиться. Я давно твердил себе это в качестве молитвы перед сном. Любая власть не вечна, любая власть будет уничтожена. — рушащийся в пыль и дёргающийся от мук Адам неловко захрипел, поскрёб лапками летний прекрасный свежий воздух, закатил потухшие глаза и рассыпался в лёгкую невесомую и почти невидимую на свету серную дымку. Обгоревшее обезображенное тело правителя Чёрного города мешком повалилось наземь, пропав из пока ещё ограниченного поля зрения Саркиса и грустно захрипев:

— Доволен, маг? За эту победу отдали свои жизни почти все в пределах этого Богом забытого города… Ты доволен?… — кашель одолел уничтоженное тело Эрика Мартена. — Понимаешь, здесь не я самый главный убийца. Убийца здесь ты!

Саркис радостно смотрел на голубое небо, а его улыбка отчего-то могла показаться по-настоящему искренней и живой.

— Сыночек… Я отдал ему всю свою жизнь. Я старался ради него, но… Но это ты его убил, эдемский убийца, эдемская мразь, ты погубил стольких людей ради встречи с Ним, которая может никогда и не случится…

— Мартен, ты мне сам напомнил — скажи, где мой брат? Где Он? Где Демиург?

Тишина длилась недолго:

— Это знание уйдёт со мной в могилу. Демиург — великий человек и не менее великий маг, самый сильный и подаривший мне столько хорошего… Он жив… Однако ты никогда не найдёшь его. А План… План будет жить вместе с ним. Всё своё правление я трудился во славу твоего брата, во славу его идеологии и мечты…

Эрик предсмертно захрипел. Два тела, почти касающиеся друг друга, полумёртвыми лежали на земле, своими глазами смотря на открывшееся небо. Чёрное обгоревшее тело, более напоминающее прогоревший в мангале уголь и всё ещё красивый статный маг, весь израненный, окровавленный, но всё ещё держащийся, как и подобает магу из Эдема.

— Красивое небо… Последний раз я такое видел года три назад… Блин, как же всё-таки жаль что моя жизнь вышла именно такой. Я правда не хотел чтоб всё было именно так ужасно… Как бы я сейчас хотел вернуться в детство и всё поменять… — Эрик сипло рассмеялся и из его рта полетела дымная чёрная струйка. — Представляешь, я — ни в чём не повинный ребёнок, просто ненавидимый и презираемый целым городом, никому не нужный и не интересный сейчас ещё и извиняюсь за это… Думаешь, в том была моя вина? Почему именно меня не полюбил мир? Почему именно я должен был скитаться от дома к дому, посылаемый всеми подряд? Если б не эти горожане… Если б не они, то я бы прожил обычную и не менее интересную жизнь… Позже я стал пешкой в большом Плане и уже не мог не подчиняться твоему брату… Он просто нагло притворялся, использовал меня… Я всегда знал это, но никогда бы не подумал что абсолютно все люди в мире такие ничтожества… Я закрывал глаза на притворство Демиурга, я буквально не замечал его актёрской игры, ибо мечтал о любви, мечтал об обычном домашнем тепле, о подарках… Ну как все нормальные люди, понимаешь?…