Эдемский маг. Том I

Авиад выслушал и одобрительно помахал головой. А чем же ещё он мог ответить на такую спокойную и рассудительную речь?

— Раз так, то до вечера я бы предпочёл хорошо провести время в тёплой комнате, в окружении умных книг и светильников. Устроите? — сказал Саркис и маги тут же разбежались кто куда, стараясь как можно быстрее и лучше обслужить необычного гостя.

— А ловко ты играешься с ними. Знаешь ведь, что никто из них не откажет. — прохрипел архимаг, стараясь и виду не подать. Он дрожал да ещё как, но руки казались твёрже стали и спокойнее ленивца с тропического леса.

— Конечно не откажут. Куда денутся. — ловко вывернул маг, осматривая обшарпанные стены, пол, заваленный кусками камня, и дырки в куполе, сияющие ярким голубым светом, словно нарисованные добротным фломастером. — Им ещё из оставшегося говна башню в чудо-крепость превращать надо. А то храм построили, дураки…

— Это и есть храм. — сказал Авиад, чувствуя на себе пристальный неотступный взор желтых глаз. — Пять башен — это ничто иное, как союз храмов, что каждый день служат во благо всего магического общества. В народе нас прозывают Церковью Господа. Каждое утро, день и вечер мы молимся Богу за наши дары земные, — старик, имитируя молитву, опустился на тощие колени. — за воду, еду, постель и магию.

Эдемский маг ещё долго с серьёзным видом изучал молящегося простодушного старца, пока не расхохотался во весь свой громкий голос:

— Молится за магию? За это чертово проклятье? — маг продолжал гоготать, а у старца к глазам проступили слёзы. Долго находиться рядом с таким человеком было не просто невероятно трудно, этот труд был равносилен смерти.

— Что ты такое говоришь? Какие проклятья? Ты умом тронулся или не веришь в силы небесные?… — дрожащим голосом удивился Авиад.

Саркис смог подавить смех и смешливо ответить:

— Папаню своего знаю… Правда бросил он своих детей именно за магию. Выгнал всех проклятых ею с Высшего мира, сделал нас смертными… А вы сидите да молитесь, бездари.

Авиад округлил глаза. В них стояло такое отчаяние, такой ужас.

— Высший мир? Не Эдем ли…

— Эдем-Эдем. — поставил точку Саркис, разгуливая по всему залу и изучая его своим гордым волчьим взором. — Вся магия, что есть в этом мире, пришла от тех людей, с которыми я вместе разделил эту участь. Как их потомки, вы смогли унаследовать это проклятие. Ну а как могло быть иначе? — рассмеялся маг, пиная гранённые камешки острым носком своего сапога.

— Что ты несёшь? Лучше уходи отсюда и не смей порочить мне голову своей сатанинской ересью! — и откуда в Авиаде проснулась такая сила и дух? Видимо это и есть чудеса религии и веры?

— Ух, как мы осмелели. Эти эмоции так легко меняют вас, жалких людишек. Выводят из себя, преобразовывают, дают эту бесбашенность и ложную силу… — горько улыбнулся Саркис, слыша топот десятков робеющих ног за спиной.

— Сэр, ваша комната — она готова! — гордо произнёс самый смелый из них, что прикрывал свои обосанные штаны, которые умудрился обделать буквально на подступах к Саркису.

— Смелости тебе не занимать, пацан. Правда пахнет твоя смелость весьма и весьма мерзковато. В следующие разы советую не надевать передо мной маску, а быть максимально чистым и честным. Я ж ведь чувствую твою боязнь, никакой ты не смельчак… — эдемский маг молча прошёл сквозь многочисленную линию из стражников, каждый из которых то и дело отводил робеющий взгляд.

— Чёрт-чёрт-чёрт-чёрт! — заревел архимаг под мерный топот Саркиса. Старец рвал и рвал свои редкие седые волосы, не в силах признать, что потратил свою жизнь впустую. Всё разбилось, как хрупкая невесомая ваза. Буквально минута окончательно раздавила все годы жизни мудрого архимага. Молился за проклятия, надеялся на спасение, благодарил за жестокое наказание, что Бог дал человечеству. Что может быть тяжелее этого гложущего отчаяния? Когда понимаешь, что всю жизнь верил и молился, верил и молился…

Старец ещё долго сидел на коленях, то и дело потирая уставшее от слез лицо.

Эмоции и человек. Только что старик казался таким смелым и крутым, но вот он уже ревел как обычная дворовая плакса. Люди и вправду жалки? Если это не так, то почему какие-то незримые чувства могут поменять человека в считанные секунды?

В зале стало тихо и стража наконец смогла выдохнуть. Правда они быстро опомнились и разбежались кто куда, ведь до вечера предстояло собрать воедино всё то, что попросил эдемский маг.

Зал опустел, оставив старца один на один со слезами на глазах. И только стены были свидетелями горьких слёз деда, вновь ставшего архимагом.

* * *

Комната была малость тесна, но и её хватило бы на отдых. Скромно обставленная дорогой мебелью, в целом она была тепла и уютна. Где-то в углу мерно трещал костёр, лёгкий ветер проносился по комнатушке, дуя из небольшого распахнутого оконца.

— Вечером даже в пустыне привольно. — потянулся Саркис, переворачивая страницу старого потрёпанного тома. Повесть о рыцарях в тяжёлой броне, о беззащитной хрупкой принцессе, поминутно молящейся за свою жизнь — типичная любовная средневековая драма.