Эдемский маг. Том I

— Всё что есть в человеке дано не просто так, — маг хитро улыбнулся, вздёрнув сухой палец кверху. — Даже демоны даны не для простого наличия. Всё — во благо, всё — для нашего использования. Жизнь не может быть полноценной, не высвобождая мы свою черноту. Ладно, — старик неожиданно быстро подошёл к выходу, отворив белую резную дверь. — Устал я от всех этих разговоров. Не с такими как ты мне об этом говорить. Отдыхай! Скоро к тебе зайдут, будь готов!

Мантия шелестнула и змейкой запетляла в открывшийся проём. Юнец остался один на один с тишиной. С тишиной и золотом.

— Золото — удел властителей и искушённых. Мне бы просто тишину… Да смелости побольше. — в груди что-то отчаянно пело. То была песнь, придающая невиданную силу. Силу, что была способна разбить все преграды, расчистить путь и уничтожить всех соперников. — Моё сердечко поёт. Как красиво… Я узнаю эту мелодию. Это реквием. Реквием по тебе, Мартен! Я пришёл за твоей головой по просьбе многих сотен лишившихся жизни людей. И я не позволю себе отступить из-за каких-то слабостей. Я обещал родителям, что дойду до конца. Достойно отомщу. И они увидят это. Увидят и возгордятся! Я постараюсь сделать всё сам и они ещё увидят, какого защитника взрастили их добрые сердца!

Глава 20

Чем больше Саркис шёл сквозь ряды муравейников, тем на улице становилось всё хуже и хуже. На стенах стали появляться таинственно начерченные ярким белым мелом пентаграммы, разные фигуры, близкие к символике Церкви Сатаны. Воздух застревал в лёгких плотным комом, нос ощущал гадкий запах, которым пропахло всё великолепие вокруг, а из-под чёрных ботинок вырывались серые облачка дорожной пыли.

Люди прятались в своих муравейниках, не смея и носа высовывать из своих разворованных правительством домиков. Лишь шебуршания и тихий шёпот, еле доносящийся сквозь плотные чёрные неровные стены.

«Та старуха была смела. Не то, что все остальные, надеющиеся на спасение внутри убогих домиков. Главное — не злиться. Мне на них наплевать, я спокоен и просто иду вперёд. Я не вслушиваюсь в их шёпот, я не слышу эти шебуршания… Боже, я счастлив, что не веду себя также, как все они. Проживать их жизни — самое унизительное дело… Демиург, я никогда не пойму тебя. Отчего твоя душа так тяготилась к таким вот обычным людям? Какое счастье? Какие радостные дни? Их истинное лицо — это стойка на коленях пред сильными и властными. На большее они и не способны…»

Разные тёмные мысли навевались среди этой сырости, серости и потерянности. Заводы гудели всё сильнее, вырыгивая из труб жирные клубы чёрного дыма. Где-то, не столь далеко, развернулся шаткий кособокий замок, по стенам которого ползли юркие трещины. Зелень вырывалась из них пышными причёсками и только красная крыша, венчающая это средневековое строение, говорило о стати и важности этого места.

«Замок держим на примете, не забываем и наблюдаем. Слишком величественное здание для Чёрного града… Даже чересчур роскошное. Наверняка используют как отель. Так что Демьян может находиться внутри…» — пришёл к мысли богатырь, продолжая топтать старую серую землю, из которой давно ушла вся жизнь…

Весь город казался мёртвым обугленным ребёнком. Тишина, унылость, дикость и ощущение смерти, обуявшее тесные однообразные улочки, которыми достойно и честно управлял добрый и великодушный Эрик Мартен, буквально пропитывали собой весь умирающий городок.

«Чёрт. Всё же он тот ещё уродец…» — скрипя зубами подумал Саркис. Дверь в высоченный завод маячила пред носом. Так и манила к себе своим глубоким тёмным цветом…

«Первый завод на моём пути… У меня стойкое ощущение, будто всё гораздо хуже, чем мне кажется. Эти огроменные здания, которые венчают длинные цилиндрические трубы, наверняка наполнены людьми, спору нет. Страх лишь в том, как они там работают. За что, за какие ценности и под какими угрозами? В этом городе даже экономической системы не выстроено. Если она и была, то давно сгинула в небытие, аккурат с приходом к власти Эрика…»

Ветер неожиданно задул. Даже сквозь туманную пелену ему удавалось пробиться к несчастным сгорбленным людям. Ни одна граница не идеальна. Нет того, чего нельзя было бы обойти.

Дверь была приоткрыта, встречая эдемского мага, судя по всему, достаточно обыденной заводской суетой. Слышался лязг, топот; иногда, преимущественно с разных сторон, доносились грустные стоны, что удивительным образом переплетались с минорными страдальческими нотками. Запахло машинным маслом и терпкой вонью скрипящего несмазанного железа. Глаза заслезились то ли от нахлынувшей жары, то ли от попавшей в них дряни.

Зев стал воистину дик и ужасен. Отсвет искр и огня аркой обрамлял вход, заставив даже бывалого мага пошатнуться от чувства нереальности происходящего.

«Нет… Нет… Это точно какая-то магия, морок, видение… Я не хочу в это верить… Демиург, как ты мог найти хоть что-то в этих людях? Почему тебя так сильно тянуло на эти обречённые земли?…»

Духота враз накрыла тело Саркиса, а пот стремительно начал свой бег под тугой обтягивающей чернявой курткой.