Эдемский Маг. Том III (СИ)

Артефакт, магический артефакт, парил совсем рядышком от архимага, перелистывая страницы да готовясь преобразовывать любую магию. Толстая книга была уже раскрыта, пути назад больше не существовало, как и не существовало больше никакого иного пути. Был только бой, только жестокий, тяжёлый бой.

Верховный архимаг, Вальтер, глава Церкви Господа, сильнейший маг Нижнего мира был готов сорваться с места во имя каждого и каждого человека. Он будет щитом, мечом, он будет защищать, он не даст врагам земли добиться своих целей, он станет непробиваемой преградой на их пути. Он сам выбрал себе такое призвание, такую работу, такой путь. Ещё очень и очень давно. Ещё в своём подростковом возрасте.

***

— Мам, да не расстраивайся ты так. Я смогу достать нам деньги, не плачь…

— Не смей. Слышишь? Не смей! Я не позволю тебе проводить весь день на работе. Я не позволю! У тебя ещё учёба, у тебя ещё столько всего впереди…

Она говорила так всегда, и всегда же этот красивый парень делал всё по-своему. После смерти отца их семья действительно бедствовала, еле удерживаясь на плаву. Несколько тяжёлых, пыльных работ матери и лёгкая помощь от дальних родственников стали тогда для них спасательным кругом, ковчегом, последним маяком. Они оба ограничивали себя. Все запреты всегда вносились в старый листок, который с годами всё ширился, увеличивался, рос. Вальтер привык к такой жизни. Он знал, что кроме предметов первой необходимости больше позволить себе ничего нельзя. Именно потому парень годами ходил в одной и той же изорванной одежде, днями напролёт выслушивая насмешки и подколы одноклассников, ещё года два назад бывших ему якобы самыми верными и преданными друзьями. На деле они отвернулись ровно в тот же час, как над головой Вальтера появилась смешная ливитирующая табличка, гласившая: «Бедняк»

Друзья конечно остались, не все отвернулись, но те кто остались были не лучше самого Вальтера. Многие из них давно отсидели за грабёж, за насилие, парочка умудрилась получить срок и за дурманящие вещества, на которых сидели все без исключения пареньки из трущоб. Только они то и остались с Вальтером, а тот и не удивился. Такие всегда оставались рядом, ведь знали на своей шкуре каково это — жить в разваливающихся домах на окраине столицы, в окружении грязи, попрошаек и противных тараканов с крысами, сновавших из одной убитой улицы в другую.

Мать делала всё что было в её силах. Приходила она поздно, а если и приходила, то никогда и не думала спросить про учёбу, друзей, про жизнь своего сына. Не потому что было неинтересно или совершенно наплевать, а потому что Вальтер всегда к её приходу тихо посапывал в своей скрипучей кроватке. Мать улыбалась ему, стоя в дверном проходе, потом на цыпочках подходила к изголовью кровати и легонько целовала в лоб своего единственного мужчину на всём белом свете. Целовала страстно, с любовью, а он всегда чувствовал. Вальтер старался сделать вид спящего только за тем, чтобы не донимать матушку этими бесполезными разговорами. Он знал как ей тяжело и, что более важно, он понимал, что она делала всё буквально на пределе своих возможностей. Он давал ей отдыхать, так как знал, что отдых был нужен матушке как кислород аквалангисту.

Так проходил год за годом. Школа кончилась, кончились и язвительные насмешки. Работы на окраине не было, центр столицы нещадно вышвыривал Вальтера на порог биржи труда, и всё что оставалось парню — набраться терпения и пробовать найти любую подработку в этом жестоком городе, в самом сердце Нижнего мира.

— Чё, любишь мать? Работай давай, работай. Вкалывай как папа Карло если хочешь вытянуть её из этой жопы. Она хорошая женщина, я знаю. Здоровая, сильная, до сих пор сексуальная, а с годами становится только соблазнительнее, — приговаривал шеф-повар Джон, суровый мужчина, обвитый жгутами мышц и поросший густой чёрной бородой.

— Да, она принцесса, красавица… Рыжеволосая фурия, — с любовью приговаривал Вальтер, продолжая чистить картошку и ловя улыбки Джона. Шеф-повар был хороший мужик, но чересчур ценил сейф в своём кабинете, полный огромных, привлекательных денежных сумм.

— Мам, я дома, — крикнул Вальтер с порога, застав дома лишь тишину. Уставшая матушка уже сопела на боку и единственный мужчина в доме поцеловал её в лоб, перед этим убрав рыжую прядь ей за ухо. Она была так красива: белоснежная кожа, как у принцессы, милое умиротворённое лицо, мягкие шелковистые волосы, тонкая талия и элегантные ноги — она всегда была прекрасна.

— Мама, я сделаю всё, чтобы наша жизнь изменилась. Я приложу все усилия… Я так тебя люблю, моя принцесса, — с трепетом сказал юный красивый парень, только сейчас решившийся на этот поступок. Он добудет денег. Добудет во что бы то ни стало.