Эдемский Маг. Том III (СИ)

— Маг, лови! — крикнул Авиад, подбрасывая свою магическую книжку, более слабую, чем вожделенный артефакт в его руках, описавшую широкую дугу и упавшую ровно в руки Саркису, успевшему ещё и бодро кивнуть старику да послать ему воздушный поцелуй.

— Ну вперёд, — эдемский маг раскрыл артефакт и тот подвис в воздухе, словно удерживаемый невидимыми нитями. Зелёный свет озарил башню, одарил её этим приятным цветом, вселяющим надежду и дарующим бесценное спокойствие. Только вот Вальтер успокоиться уже не мог. Его могла остановить только смерть…

— Саркис! — сотканный из чистого, прекрасного света, луч резанул воздух, громко стукнувшись о подставленные ладони богатыря. О ладони, вновь объятые переливающимся, бурным магическим огнём.

«Я могу использовать всю магию из книги, высосать её, как комар кровь»

Руки мага задрожали. Луч, меняющий толщину, молниеносный и разливающийся окрест, всё выходил и выходил из чёрных, мерзких ладоней Верховного мага.

Он пропал неожиданно, внезапно, заставив Саркиса чуть отступить назад. Вальтер бежал неровно, но быстро, облачая кулаки в своё божественное свечение.

Он ударил сбоку, приземлил кулак прямо в бок богатырю. Следующий рубанул по скуле, заставив Саркиса нелепо всплеснуть руками. Кровь струйкой полетела по залу, тогда как Вальтер не прекращал наносить удары. Чёткие, громкие, почти невидимые обычным зрением. Руки Верховного будто бы слились с воздухом, превратились в белоснежное райское покрывало, ударявшее то одним своим шёлковым краем, то другим.

Тело Саркиса билось в конвульсиях. Каждая часть его тела ныла от нестерпимой боли, и вот уже маг подлетел в воздух, вот он уже терял сознание, всё ещё пытаясь бессмысленно воспользоваться магией, но всё было тщетно. Вальтер продолжал наносить удар за ударом.

Даже в воздухе его настигло это покрывало, это мельтешение, это чистое свечение, так похожее на небо в Эдеме. Кулак за кулаком, удар за ударом, свет за светом, боль за новой болью.

Чёрный богатырь подлетел к куполу, коршуном пикируя на пол. Облачко пыли накрыло его, прикрыло, но Вальтер был неумолим.

Прокружившись в воздухе, Верховный рухнул в пыль, развеял её, снова найдя эдемского мага, но на этот раз покрытого танцующим огнём.

Вальтер плавно рухнул рядом, разметав камни и росчерком деля на две половинки несущийся огненный шар, взорвавшийся и разметавший искры где-то за обгоревшей спиной.

Плотные столбы огня снова вырвались из земли, сплетаясь, расплетаясь, окружая Вальтера, превращаясь в прочную пламенную клетку. Небольшие, почти незаметные росчерки рубили подступающие стволы, разносили их в щепки, расшвыривали по залу, пока Саркис вдруг не подбежал к Вальтеру, размахиваясь своим кричащим кулаком. Змея стремительно сорвалась с крепкой руки богатыря, высунула свой язык, озорно захохотала и смогла пролететь сквозь росчерки, сквозь эти мелкие световые кинжалы, крушащие толстые, неподатливые, пламенные столбы.

«Не бойся огня. Огонь — друг человека. Будет не больно, ты много раз обжигался им. Не переживай, ты смог выйти отовсюду победителем. Выйдешь и сейчас, Вальтер. Выйдешь, я тебе это обещаю…»

Змея с ужасным шипением, выгибая тело и радуясь своему успеху, вгрызлась Верховному прямо в шею, укусила, вонзила свои клыки прямо вовнутрь, заставила вспотеть, поморщиться, закряхтеть.

«Нет, Вальтер, всё проходит. Это же не конец. Наша борьба ещё продолжается, не обращай внимание, не обращай…»

Тело ящера обвило грудь архимага, сковало руки, прижав их к телу, подожгла кожу, начиная нещадно сливаться с уставшим чёрным телом.

«О боже, как же больно… Я не могу ничего сделать, не могу… Что я такого сделал этому миру? Почему один я терплю эту адскую боль, пожирающую всё моё тело? Почему никому никогда меня не жалко? Я настолько ужасный человек?»

Росчерки рассекали воздух, рубили и рубили эти жирные столбы, покуда не погасли окончательно, разбросав мириады ярких искорок. Вальтер не мог больше отбиваться, мучаясь от адской боли, от оплётшей всё его тело змеи. Лава вновь накрыла архимага, вновь его скушала, вновь спрятала его от всего мира, будто самого страшного преступника.

Те же боли, те же мысли, те же чувства, как в тот самый день, как на том самом задании.

«За что всё это? За что? Почему я вечно выползаю из огня, чтобы попасть в него вновь? Почему всё так сложилось? Ну почему? Я же силён. Силён, быстр и умён… Уберите с меня это пламя, я так устал. Устал от всего в этом мире…»

Вальтер вновь выбрался из западни, снова восстал из мёртвых, уже трясясь всем телом и распахивая глаза при виде любого огненного сгустка. Он чуть не падал, но шёл, размахивая своими руками, уничтожая сферу за сферой, стрелу за стрелой, падающих ему под ноги от одного небольшого прикосновения к ним божественного света.

Руки, облачённые в свет, как в прочные доспехи, гасили любой огонь на своём пути, швырялись им, опрокидывали наземь, разбивали, как тонкое стекло.