Эдера

— Клаудия, мне кажется, что между нами не должно быть никаких тайн. И я тебе скажу откровенно, что покупка Леоной тех участков вовсе не означает, что они выросли в цене.

— Не понимаю... — насторожилась Клаудия.

— Сейчас объясню. Но сначала я хотел бы произнести тост. Итак: за Леону, за её манию величия и... за меня, который сумел всё это повернуть в твою пользу!

— Франц, если я тебя правильно поняла, ты собираешься... надуть Леону?

— Не говори так. Мы никого не надуваем. Мы только продаём то, что Леона хотела заполучить любой ценой. Нормальный человек, прежде чем сделать подобную покупку, собирает необходимую информацию, подстраховывается множеством экспертов. Но Леоне это даже не приходит в голову. Она хочет заключить сделку века! Хочет всех восхитить своим умением, своим деловым чутьём. И — унизить тех, кто не согласен с нею. Да будет воля её!

— Но Леона моя подруга, — настаивала Клаудия.

— Эта женщина не может быть подругой никому. И тебя она использовала в своих грязных делишках. Забудем о ней. Иди ко мне! Я влюбился в прекрасную и умную девушку, но и в самую наивную, какая только может быть. Хотя, возможно, именно это качество и делает её столь очаровательной.

Как ни старался Франц сохранить в тайне готовящуюся сделку, слухи о ней, тем не менее, просочились, и встревоженные сотрудники один за другим стали осаждать кабинет Казираги. «Вы должны убедить синьору не делать этого, — говорили они. — Вот подробные расчёты. Если она сама не сможет разобраться в цифрах, то вы растолкуйте ей, что она собирается разорить компанию».

Казираги решился па ответственную беседу, но Леона не дала ему сказать и слова.

— Уберите ваши убогие расчёты! Я доверяю своему адвокату. А чтоб неповадно было за мной шпионить, я разгоню всю вашу контору. Это пока не касается вас лично, но в течение недели вы должны уволить всех своих главных помощников и заменить их другими людьми, не заражёнными «вирусом Валерио Сатти»!

В полном отчаянии Казираги пришёл к Матильде.

— Доктор Джиральди сказал мне, что Валерио уже вышел из комы, но меня к нему не пускают. Не хотелось бы его волновать, но у нас накопилось несколько документов, на которых должна быть подпись только Валерио, и Леона держит их у себя. Боюсь, что она попытается прорваться с ними к Валерио. Вы поняли, о чём должны его предупредить? Скажите, чтобы Валерио не подписывал никаких бумаг из рук Леоны! Наверняка она в числе прочих документов подсунет ему и договор с де Ренцис. У неё просто нет другого выхода.

— Но почему тот адвокат хочет заставить вас купить то, что ничего не стоит?

— Ах, если бы покупка этих земель производилась по их реальной стоимости, то не было бы и проблемы. Сделка ненамного увеличила бы сумму убытка, который Леона уже нанесла фирме по мелочам. Но она собирается заплатить де Ренцис несколько миллиардов!

— То, что она сумасшедшая, мне известно давно, но что ж это за адвокат у неё выискался? — повторила свой вопрос Матильда.

— Думаю, он получит изрядный процент от суммы сделки. А, кроме того, мне кажется, он работает не столько на Леону, сколько на де Ренцис. Но это лишь моё предположение. Доказательств у меня нет, — горестно закончил Казираги.

— Не волнуйтесь. Как только синьор Валерио чуть-чуть поправится, я предупрежу его, — пообещала Матильда.

Когда Валерио открыл глаза и слегка пошевелил пальцами, Матильда не смогла сдержать нахлынувших чувств и поцеловала профессора Джиральди.

— Спасибо, доктор! Вы вернули его к жизни!

К сожалению, кроме Джиральди, никто не мог разделить с Матильдой её счастья. Манетти тогда ещё находился в тюрьме, а Леону таким сообщением можно было довести разве что до удара.

Эх, если бы были живы Серджио и Андреа! При воспоминании о них Матильда тягостно вздохнула, и слёзы радости в её глазах тотчас же сменились слезами горя. «Как же несправедлива судьба к бедным мальчикам. — сокрушалась Матильда, — их некому даже оплакать. У одной на уме только власть и деньги, а другая...» Другую, то есть Эдеру, она и вовсе не могла понять. «Может, не наврала про ребёнка?» — подумала Матильда и, не заезжая домой, отправилась в магазин Эдеры. «Пожалуй, надо прямо спросить её, почему не пришла к нам после смерти Андреа».

Новая продавщица Фабиола любезно сообщила Матильде, что Эдера сейчас дома — вместе с Чинцией они работают над каким-то проектом.

— А вы не могли бы дать её адрес? — попросила Матильда. — Я добрая знакомая синьорины Эдеры.

— Вообще-то я не должна этого делать, но... — видимо, Матильда произвела на Фабиолу очень хорошее впечатление, — вот, записывайте...

Эдера теперь снова жила вместе с Чинцией, и когда Матильда подошла к их дому, обе девушки как раз выходили из подъезда. Чинция катила перед собой детскую коляску, а Эдера держала на руках ребёнка месяцев двух-трёх. Даже издали можно было разглядеть, каким счастьем светятся глаза Эдеры, обращённые всецело на девочку... «Да, не похоже, чтобы она была в трауре. Ну, Бог ей судья!» — и Матильда, не спросив ни о чём Эдеру, повернула обратно.