Эдгар Аллан По. Поэт кошмара и ужаса

О тяжести запоев По свидетельствует очередной случай, записанный в воспоминаниях Мэри Деверо. И, при всем скептическом отношении специалистов к этому источнику, в данном случае мемуаристка явно рассказывает о реальном происшествии. В конце июля 1842 года Эдгар По действительно посетил Нью-Йорк, чтобы договориться об издании новой книги рассказов. Однако поэт якобы запил и, будучи в состоянии почти безумия, вспомнил о своей старой подруге Мэри Деверо (теперь уже — миссис Мэри Дженнинг). Грязный и всклокоченный, с огромным трудом он нашел ее дом в Джерси-сити (штат Нью-Джерси). Дальнейшее Мэри Дженнинг описывала так: " Мистер По не застал нас с сестрой дома, и, когда мы вернулись, дверь нам открыл он сам. Мы поняли, что у него запой и что он не был дома уже несколько дней. "Так, значит, вы вышли замуж за этого проклятого!.. — сказал он мне. — Любите ли вы его на самом деле? По любви ли вы за него вышли?" Я ответила: "До этого никому нет дела, это касается только моего мужа и меня". — "Вы его не любите, — сказал он тогда. — Ведь вы любите меня! Вы же знаете сами"".

Герви Аллен дополняет этот эпизод следующими подробностями: "Далее нам сообщают, что По остался к чаю, выпив, правда, только одну чашку. Но и она, кажется, произвела поразительное действие, ибо во время разговора за столом он сильно разволновался и, схватив стоявшее перед ним блюдо с редисом, принялся с такой яростью кромсать овощи столовым ножом, "что кусочки так и полетели во все стороны, и это всех очень позабавило". После "чая" По потребовал музыки, настаивая, чтобы Мэри исполнила его любимую песню, которую пела ему еще в Балтиморе, — "Приди на грудь ко мне, и улетят тревоги".

Выслушав песню, поэт неожиданно бросился из дома вон. Лишь через несколько дней приехавшая в Нью-Йорк Мария Клемм, при помощи миссис Дженнинг, организовала поиски пропавшего зятя. С огромным трудом Эдгара По нашли в лесу около Джерси-сити в совершенно невменяемом состоянии и отвезли назад, в Филадельфию".

Очередной раз оказавшись в ситуации, когда жизнь, казалось бы, полностью рухнула, Эдгар По попытался вновь вернуться к идее собственного журнала. Теперь он должен был назваться "Стайлус". Но так же, как и нереализованный "Пенн", этот гипотетический журнал должен был стать идеалом и примером для остальных литературных журналов Америки. При всей утопичности такого проекта в январе 1843 года идея со "Стайлусом" вроде бы получила шансы на реализацию — Томас Кларк, редактор журнала "Филадельфия сатэрдей мьюзеум", решил поддержать издание Эдгара По. Он даже предложил поэту половинное партнерство и согласился вложить в журнал свои деньги.

Обнадеженный По выпустил широковещательный рекламный проспект "Стайлуса", вышедший в "Сатэрдей мьюзеум" в феврале 1843 года и подписанный фамилиями совладельцев — "Кларк и По".

Но вскоре проект опять затормозился из-за финансовых проблем, и По вновь озаботился поисками постоянной работы. Познакомившись при помощи своего друга Фредерика Томаса с Робертом Тайлером, сыном тогдашнего президента США Джона Тайлера, поэт попросил его организовать аудиенцию в Белом доме. Судя по всему, он рассчитывал, что президент поможет ему устроиться на службу хотя бы в городское таможенное управление Филадельфии.

8 марта 1843 года По прибыл в Вашингтон, но почти сразу же тяжело запил. Он остановился в меблированных комнатах "Фуллерсотель", где в первый же вечер попал на дегустацию портвейна, организованную гостеприимным хозяином. С этого момента Эдгар По почти не приходил в себя. Знакомых пугал даже его внешний вид — он упорно ходил по улицам в черном, испанского покроя плаще, который вывернул наизнанку.

В итоге, встретившись с По, помятым, полупьяным и по-прежнему облаченным в вывернутый наизнанку плащ, Р. Тайлер пришел в ужас и отказался даже от мысли об организации приема у президента. Друзья с трудом привели Эдгара По в порядок и 13 марта 1843 года отправили его из Вашингтона в Филадельфию, где нетрезвого зятя встретила на перроне Мария Клемм. В дальнейшем Тайлер наотрез отказался общаться с По, и от надежды получить протекцию у самого президента пришлось отказаться. Так развеялось очередное упование поэта на то, чтобы получить постоянную службу, приносящую хоть какой-то стабильный доход.

Впрочем, очередной приступ скрытого безумия, провоцировавшего запои, у Эдгара По довольно быстро сменился этапом продуктивной и производительной работы, во время которой поэт вновь проявил чудеса логики и здравомыслия. Да и сама жизнь семейства По в новом доме на Спринг-гарден-стрит постепенно стала налаживаться. Одна из соседок поэта, в те годы — всего лишь школьница, вспоминала, что "миссис Клемм и ее дочь вместе поливали цветы… Они всегда казались веселыми и счастливыми, и часто, заворачивая за угол, я слышала смех миссис Клемм. Миссис Клемм постоянно хлопотала по дому. По утрам я наблюдала, как она мела двор, мыла окна и крыльцо и даже белила ограду".