Эдгар По (биография)

"Аль-Аараф" представляет собой попытку молодого поэта облечь в аллегорическую форму свою философию красоты. И хотя аллегории его весьма туманны, в поэме много прекрасных строк. Название ее заимствовано у арабских поэтов, обозначавших словом "Аль-Аараф" некую область между землей и небесами - ни рай, ни ад, - где обретаются души тех, кто своей жизнью не заслужил ни вечных мук, ни вечного блаженства. Свой идеал красоты По воплотил в прекрасной деве Незейе, обитающей на далекой звезде:

...Ее планета дремлет, пламенея,

Под четырьмя светилами небес...(1)

----------

(1) Перевод В. Топорова.

В космическом видении темы ощущается влияние Мильтона; достаточно явственно звучат и мотивы "Королевы Мэб" Шелли, причудливо переплетаясь с реминисценциями из Байрона и Мура. Несмотря на этот простительный для молодого поэта грех, поэма носит глубокий отпечаток своеобразного гения По, чей взор в поисках прекрасного достигает самых сокровенных уголков вселенной.

По оставался в Балтиморе до конца 1829 года, дождавшись выхода из печати всего тиража книги (несколько экземпляров он немедленно послал редакторам различных журналов на рецензию). После чего он попрощался с Клеммами и другими балтиморскими родственниками и, воспользовавшись полученным от Аллана разрешением вернуться домой, отправился в Ричмонд, увенчанный новыми лаврами и с порядочным запасом экземпляров только что опубликованного сборника, которые намеревался раздарить друзьям.

Прибыв в Ричмонд еще до окончания рождественских праздников, он нашел свою старую комнату в доме Аллана готовой: к его приезду. После тесноты и убожества его балтиморского жилища просторный, богато обставленный особняк, утопающий в зелени садов, показался ему, наверное, сказочным дворцом. По встретили радостные улыбки знавших его с детства чернокожих слуг, преданных ему, как и раньше, и, конечно же, добрая мисс Валентайн, чья привязанность нисколько не ослабела с годами. Но до чего грустные воспоминания нахлынули на него, едва он только переступил порог! Фрэнсис Аллан не стало, ее комната пустовала; не было и Эльмиры, с которой они когда-то катались на качелях и смотрели в телескоп на звезды. То, что в начале января 1830 года По уже находился в Ричмонде, не подлежит сомнению, так как именно в это время из магазина "Эллиса и Аллана" им было получено по заказу кое-какое платье, в том числе сделанная по последней лондонской моде шляпа. Несмотря на все старания миссис Клемм, без конца что-то штопавшей или перелицовывавшей, гардероб его после трудного года в Балтиморе пребывал, должно быть, в плачевном состоянии.

На следующий по возвращении вечер По случайно повстречался в книжном магазине с Томасом Боллингом, своим университетским товарищем (и, судя по его письмам, приятнейшим молодым человеком). Боллинг приехал домой из Шарлотсвилла на рождественские каникулы, и после столь долгого перерыва старым друзьям было о чем поговорить и что вспомнить. По подарил Боллингу экземпляр "Аль-Аарафа" и поведал ему о своих мифических "заморских путешествиях", ибо действительные факты его весьма небогатой событиями армейской жизни не годились для романтической биографии, какую, по его мнению, полагалось иметь уже опубликовавшему две книжки поэту. На Боллинга рассказ произвел большое впечатление, и можно не сомневаться, что весть о захватывающих приключениях и блестящем успехе, выпавших на долю "Гаффи", он принес в университет, чем, безусловно, помог рассеять неприязнь по отношению к бывшему игроку, так и не заплатившему долгов чести.

Таким образом, уже тогда стала обретать вид "легенда о По", начало которой положил он сам, побуждаемый стремлением казаться, человеком, непохожим на других, - искателем приключений, который оставил университет, чтобы повидать свет. И надо сказать, что ему вполне удалось произвести желаемый эффект. В этих рассказах, по всей видимости, он всегда отталкивался от реальных эпизодов из жизни своего брата Генри.

По часто бывал в городе, навещая старых друзей, которым имел обыкновение дарить лично или пересылать через ричмондских книготорговцев свою новую книжку. Поскольку лишь очень немногие были способны попять его стихи, в отношении к ним со стороны местной публики преобладала насмешливая ирония, ведь за ней легче всего скрыть невежество. В подобном пренебрежительном мнении городским знатокам поэзии помогла укрепиться рецензия в балтиморском журнале "Минерва и изумруд", написанная, вероятно, довольно известным в то время критиком Дж. Хьюиттом, который самым беспощадным образом высмеял молодого автора. Редактором журнала был тогда Руфус Доус, и По, возможно, вспомнил об этом позднее, когда буквально растерзал его живьем в статье для филадельфийского ежемесячника "Грэхэмс мэгэзин".