Эдгар По. Сумрачный гений

А. Б. Танасейчук Эдгар По. Сумрачный гений

Светлой памяти учителя, профессора Санкт-Петербургского университета Юрия Витальевича Ковалева

…литература — самое благородное из занятий. Пожалуй, единственное, достойное мужчины. Что до меня, то я не сверну с этого пути ни за какие сокровища. Я буду литератором — пусть даже самым обыкновенным — всю жизнь. Ничто не заставит меня оставить надежды, которые зовут меня вперед… ничего из того, чем дорожит человек, посвятивший себя литературе, — в особенности поэт, — нельзя купить ни за какие деньги.

Э. А. По

В Эдгаре По есть именно одна черта, которая отличает его решительно от всех других писателей и составляет резкую его особенность: это сила воображения. Не то чтобы он превосходил воображением других писателей; но в его способности воображения есть такая особенность, которой мы не встречали ни у кого: это сила подробностей…

В По если и есть фантастичность, то какая-то материальная, если б только можно было так выразиться. Видно, что он американец даже в самых фантастических своих произведениях.

Ф. М. Достоевский

Соединенные Штаты были для него лишь громадной тюрьмой, по которой он лихорадочно метался, как существо, рожденное дышать в мире с более чистым воздухом… Внутренняя же, духовная жизнь По была постоянным усилием освободиться от этой ненавистной атмосферы.

Ш. Бодлер

Как мог жить в Америке этот тончайший из всех тончайших художников, этот прирожденный аристократ литературы? Увы!

Он там не жил, он там умер.

Дж. Б. Шоу

ОТ АВТОРА

Авторы биографий обычно любят своих героев. Любовь — сильное чувство. Без него трудно совершить что-либо значительное. А любая полноценная биография — большой труд. Как по объему проработанного и освоенного материала, так и по количеству прилагаемых усилий. Но, с другой стороны, любовь опасна. Она нередко ослепляет, частенько вводит в заблуждение, а иногда заставляет идти на компромиссы и жертвы. В нашем случае «жертвой» обычно становится истина, поскольку сильное чувство подсознательно толкает автора к интерпретации событий, фактов и мотивов в выгодном для своего героя свете. Эту «угрозу» сознают многие. И стараются дистанцироваться от «предмета», не поддаваться эмоциям. Так появляются биографии иного свойства. Их подспудной целью провозглашается Правда, но результат обычно не впечатляет. Препарирование вообще процедура не из приятных, а предпринятая по отношению к масштабной личности нередко не только вызывает интерес, но и провоцирует отторжение. К тому же книги последнего рода довольно часто спекулятивны.

Альтернатива обоим типам существует. Она называется «научная биография». Но у нее свои минусы: подавляюще громоздкий справочный аппарат, объемная и часто невнятная полемика с коллегами, ссылки, отсылки, комментарии, комментарии к комментариям и т. д. и т. п. И, конечно, язык. Не всегда это тяжеловесный «воляпюк» для посвященных, но читать труды подобного рода обычно скучно и неинтересно.