Эдгар По в России

Редко, но в это море заплывают тела погибших моряков. Чаще всего их успевают подобрать корабли, а если нет, то тела леденеют в соленой воде, увеличиваются в размерах и превращаются в айсберги — огромные глыбы льда, плывущие в океане. Мертвые моряки мстят живым, поэтому встреча с айсбергом бывает смертельна для любого корабля. Даже если не происходит столкновения, от которого корабль мгновенно идет на дно, то все равно айсберг выпивает душу матросов!

Говорят, море обладает собственным разумом. Он отличается от разума человека так же, как наш разум отличается от разума телесной твари (если, разумеется, допустить, что у них есть разум!). Но каков этот разум? Могущественнее ли нашего?

Древние философы говорили, что человеку уготовано место между богами и животными. Может быть, разум моря стоит между нашим разумом и разумом нашего ТВОРЦА?

Иногда кораблям удается прорваться в настоящие — обычные моря и океаны. Но тогда они вынуждены всё свою корабельную жизнь бороздить воды. Из-за того, что они созданы совсем из другого материала, а не из дерева, корпуса судов — порождений живого моря светятся в ночной тьме, будто их облепили светлячками. Вот их-то и встречают на своем пути экипажи торговых кораблей, принимая за корабли-призраки.

Но почему же все рожденное в этом живом море стремится его покинуть? Возможно, им просто не хватает места, как выросшим детям становится тесно в родительском доме? Родительский дом всегда ждет своих оперившихся птенцов.

Море ждет. Море всегда ждет своих мертвых матросов.

Глава третья, в которой Эдгар По узнает, что в России любят поэтов и юродивых

Иностранцы, волей обстоятельств или из любопытства прибывающие в Россию со стороны Балтийского моря, описывают узкую полоску земли, загибающуюся вверх, словно стремящуюся выскочить к небу. Именно так встречает европейцев столица Российской империи Санкт-Петербург. Вероятно, Эдгар Аллан По мог бы сравнить шпили Адмиралтейства и соборов с образом корабельных мачт, если бы не туман. В белесой полосе юный американец не мог рассмотреть не то что открывавшуюся панораму, но даже Кронштадтскую крепость, куда причалило судно.

Эдгар устал. Шестинедельное путешествие через Атлантику изрядно утомило, а последующие за этим дни и ночи выдались крайне тревожными. Из Ливерпуля, куда его доставила "Владычица озера", не было прямых рейсов в Россию. Капитан рыбацкого баркаса, согласившийся за два доллара доставить американца до Любека (все равно по пути), заставил пассажира трудиться наравне с командой — вычерпывать воду. Когда же Эдгар возмутился, то его провели в трюм, где юноша бросил взгляд на уровень воды, скинул сюртук и заработал рукояткой помпы.

Из Любека каждый день отходил почтовый пароход, бравший на борт пассажиров до Кронштадта. Пришлось уплатить еще два доллара за билет третьего класса, но при этом потратить время на обмен — проклятые немцы, со свойственной их нации педантичностью, брали только монету, отчеканенную в германских землях! Зато в стоимость билета входил довольно сносный обед.

И вот наконец Россия! Финский залив, за которым прячется загадочная страна. Ее еще нужно пересечь, чтобы попасть в Грецию. (Как он туда попадет, имея в кармане тридцать долларов, Эдгар не думал.)