Единая энергия любви

Рина ошиблась, надеясь на то, что прохладные струи остудят ее мысли и тело. Последнее помнило каждое прикосновение генерала и жаждало повторения. Мысли вообще постоянно возвращались к сегодняшней ночи, отказываясь перестраиваться в другое русло. Девушка сглотнула и подняла лицо к водным брызгам. По коже пробежала странная дрожь, и стало невыносимо жарко. Тогда девушка поняла — она не одна. Подтверждением ее догадки стал насмешливый голос, прогудевший над ухом:

— Дел натворила и дёру дала?

Рина резко развернулась и очутилась зажатой между руками генерала. В его глазах плескалось все то, о чем она думала, то, чего требовало ее тело.

— Торэ-Ин! — выдохнула она, уперев ладони в горячую мощную грудь.

Он приблизился, прижимая ее спину к стене.

— Ведь знаешь, что не обижу, — хрипло сказал мужчина.

— Знаю, — она запрокинула голову, открывая лицо для его поцелуя.

И когда его губы властно накрыли ее губы, одна рука Рины скользнула на его шею, с силой притягивая к себе. Торэ-Ин отправил свои ладони в путешествие по телу девушки: погладил шею, нежно обхватил полушария груди, большими пальцами сначала обведя круги около сосков, а потом слегка их сжал, заставив возбужденно сморщиться. Пока одна рука скользнула за спину, пальцы второй коварно протиснулись между ее бедер, обласкали там самое чувствительное местечко и осторожно нырнули в жаркую и влажную глубину. Движения его пальцев сначала были плавными, затем стали напористыми, чуть растягивая стеночки, задевая там особые точки. Рина застонала и ухватилась за его плечи.

— Что ты со мной делаешь? — сорвавшимся до шепота голосом, прохрипела она, выгибаясь под его пальцами и откидывая голову назад.

— Довожу до безумия, — прошептал ей прямо в губы Торэ-Ин, добившись первого спазма удовольствия, сжавшего его пальцы. Он улыбнулся и наклонился, чтобы заострившая вершинка ее груди в то же мгновение попала в плен его жадного рта. А там уже его язык присоединился к сладкой пытке до тех пор, пока Рина в исступлении не прохрипела его имя раз, потом еще.

Встретившись с лихорадочно вспыхнувшими глазами Рины, губы Торэ-Ина растянулись в понимающей улыбке. Мужчина подхватил девушку за ягодицы и приподнял. Едва только ее стройные ноги обвились вокруг его талии, он одним мощным и глубоким толчком ворвался в ее жаждущее лоно. Движения его сначала были неспешными, дразнящими, и когда Рина едва слышно взмолилась и нетерпеливо зашевелила бедрами, он перестал сдерживаться. Глухо и довольно рыча, он врезался в ее тело властно, подчиняя ее своей воле, срывая с ее губ рваные стоны и судорожные хрипы. Рина вновь отдавала ему себя, позволяя безраздельно владеть ею и всеми ее дарами, чем доводила до невероятного экстаза. Чувствуя, как Рина, словно тисками сжала его плоть, и ощутил приближение пика. Когда мир вокруг окрасился яркими красками, Торэ-Ин устремился вперед и замер, изливаясь в лоно Рины до последней капли.

Доказательством того, что он не шутит, стала пучина той страсти и желания, в кою погрузил ее генерал. Не узнавая себя, пылая всем телом от кончиков ушей до кончиков пальцев на ногах, она сорвала голос, хрипя любимое имя, теряясь в пространстве и времени, бесстыдно подставляя свою грудь его ласкам, то прижимаясь ею к его корпусу. Услышав утробный, полный удовлетворения рык мужчины, Рина только крепче ухватила за его шею и прижалась своим животом к его животу, охотно встречая каждый очередной удар. Внутри разливалось жаркое наслаждение, становившееся с каждым мгновением острым и ярким. Пока, наконец, удовольствие не сжало ее так, что сил не было даже шептать. Торэ-Ин застыл, прикусив ее нижнюю губу, и Рина почувствовала внутри себя сильную пульсирующую струю. Мужчина еще пару минут крепко держал девушку, а потом аккуратно опустил на пол.

Ослабевшие ноги стали ватными, однако Торэ-Ин слегка привалил ее к своей груди и ехидно посмеивался, помогая нанести на кожу ароматный гель и принять душ, как следует. Он губами щекотал мочку ее уха и дразнящими касаниями поглаживал ее живот. Наблюдая его лукавую и порой самодовольную ухмылку, Рина обессиленной ладошкой возмущенно хлопала его по плечу. Он тихонько смеялся и чуть ли не урчал от удовольствия. Потом развернул ее себе лицом и шепнул, глядя прямо в глаза:

— Собирай свои вещи.

— Зачем? — дрогнувшим голосом спросила она, изо всех сил стараясь вычеркнуть невесть откуда взявшуюся какую-то нехорошую догадку.

— Отныне ты живешь в моей… то есть в нашей комнате. А именно здесь.

— Вот привык ты распоряжаться мной, как вздумается, — проворчала она.

— Тогда перееду я. К тебе, — он спрятал свое лицо у основания ее шеи, легонько прикусывая кожу во впадинке между ключицами.

— А как же там гордость и прочее… — начала она, но рот ей был закрыт требовательным поцелуем.

— Ты моя гордость, глупая землянка. Я люблю тебя, неужели не понятно?

Рина закусила губу на миг, чтобы потом обвить его шею руками и прижаться щекой к его щеке. Непрошеная слезинка смешалась со струями душа.