Эдинбург. История города

Эдинбург также положил начало современной химии. Джозеф Блэк, еще один из плеяды разносторонних гениев города, сделал несколько значительных открытий в фундаментальной химии. По образованию он был медиком; в поисках средства от камней в почках он исследовал природу щелочей, вначале изучая их практическое применение, например, для отбеливания ткани, варки мыла и изготовления стекла. Позднее он заливал купоросом мел, известь или окись магния; выделяющийся газ он назвал «связанным воздухом». Мы называем его углекислым газом. Это открытие стало ключом к пониманию целого круга эмпирических явлений, от природы дыхания живых существ до техники безопасности при работе в шахтах, от плодородия почвы до приготовления газированных напитков. На концептуальном уровне Блэк изучал природу тепла в отношении разных агрегатных состояний вещества, благодаря случаю открыл понятие скрытой теплоты — и таким образом вернулся в мир обыденных вещей, оказав помощь Джеймсу Ватту в понимании того, как может работать паровой двигатель. Затем внезапно Блэк прекратил занятия химией и занялся другим. Эта перемена совпала по времени с его назначением главой кафедры медицины и химии в Эдинбургском университете. [298]

Этот университет, после десятилетий работы в этом направлении, становился наконец центром медицинских исследований, практики и преподавания — так реализовались в конце концов мечты Роберта Сибболда и его коллег, возникшие сотней лет ранее. К первой четверти XIX века Эдинбургский университет выпускал больше хирургов и докторов, чем какое-либо другое учебное заведение в Британии; всего к этому времени было выпущено 2000 человек. [299]Большим шагом вперед из неопределенности стало открытие кафедры анатомии в 1720 году. Ее возглавил Александр Монро primus, названный так потому, что он стал основателем целой династии. Он исполнял свои обязанности до смерти, постигшей его в 1767 году; на его место заступил сын Александр Монро secundus, которого, в свою очередь, сменил внук Александр Монро tertius, умерший в 1859 году. За это время было основано еще несколько кафедр медицинского факультета; к концу XVIII века их было уже шесть. Их профессора объединяли свои усилия, предлагая целый спектр курсов, благодаря которым студенты получали всесторонние познания в области медицины и могли выбирать, заниматься ли научной работой, или общей практикой. И пациенты теперь могли не только полагаться на Божью волю, но и следовать земным советам врачей, что было для них полезнее. Неудивительно, что профессора медицины стали напускать на себя важный вид в своих приемных, операционных и университетских аудиториях. Все они прожили долго, что должно свидетельствовать об их талантах в избранной области деятельности. И они обычно держались за кафедры до того момента, пока их хватку не ослабляла смерть, поскольку экономный подход Робертсона к организации высшего образования не предусматривал пенсий. Будучи сынами Шотландии с ее клановой системой, они также часто хотели, чтобы им было кому передать дела — предпочтительно родичу. Династия Монро представляет собой удачный пример этого поистине сицилианского непотизма.

С жителями Сицилии их также роднила страсть к кровной мести. Просвещенные шотландцы ничуть не утратили национальной любви к разногласиям, для которых прогресс в медицине являл собой благодатную почву. Джеймс Грегори, потомок математиков XVII века, профессор практической физики в университете Эдинбурга, превозносил любовь к полемике как часть исторического наследия страны. Наиболее заметной эта страсть была в религии; «даже при наличии Святого Писания, способного прояснить спорные моменты, наставить на путь истинной веры и смягчить суровость сердец, богословы решительно расходились во мнениях по тысяче вопросов. Чего же можно было ожидать от докторов и хирургов, в распоряжении которых был только тусклый свет разума?» — или, вернее, тьма подозрительности. Грегори стал известен вне медицинских кругов, когда в 1792 году предположил, что анонимный клеветнический памфлет, направленный против него, написан двумя его коллегами, отцом и сыном Александром и Джеймсом Гамильтонами. Встретив Джеймса на улице, Грегори избил его тростью. Гамильтон подал в суд и выиграл дело, получив сто фунтов в качестве компенсации. Грегори с радостью уплатил эти деньги, добавив, что дал бы еще сто фунтов за то, чтобы избить клеветника еще раз. Всего он написал семь томов сочинений с нападками на коллег и ответами на их выступления, общим числом 3000 страниц, изданные как «Исторические мемуары о войне медиков в Эдинбурге». [300]