Эдинбург. История города

Предложения, общего свойства и конкретные, внес Патрик Геддес, ботаник, планировщик, социальный реформатор и экономический теоретик. Он стремился одновременно к всеохватности и практичности. Он видел, что некогда цельное сообщество ныне разделилось между Старым и Новым городами. И был готов приступить к восстановлению. Он поселился на Джеймс-корт, поблизости от Хай-стрит, надеясь подать пример среднему классу. Он переделал обсерваторию на Замковом холме в Башню перспективы. Там он установил камеру-обскуру, чтобы представить город целиком и показать взаимоотношения пейзажа, экономики и людей. Трактаты, которые он написал, воспринимаются как расшифровки стенограмм разговоров посетителей, покуда те вглядывались в отражения в стекле:

Редко когда столь глубокий и драматический ряд контрастов можно обнаружить на столь незначительном пространстве. И потому один тип отечественного ума, один тип посетителей видит лишь историческое, романтическую сторону Шотландии; другой тип, другой посетитель, видит прагматическое и экономическое, и это не менее важно. Здесь, в Лотиане, или там, в Файфе, равно как и на Западе, мы имеем экономические области, издавна эгоцентричные и все еще в существенной степени отделенные от прочих, достаточно плодородные, чтобы обеспечить себе пропитание, но климат там вполне суровый, чтобы это пропитание не добывалось без исключительных усилий и исключительной экономики. Высокая репутация шотландских садовников, высокое положение шотландских страховых компаний — не звенья ли это одной цепи? — восходят к древнейшей борьбе человека с природой, к тем же самым крестьянским хозяйствам, к предвидению, проницательности, расчету.[375]

Налицо видение цельности, представление о взаимосвязанности всего. Геддес полагал, что современный мир совершил ужасную ошибку, разделив опыт на области познания и заставляя разум мыслить сходно. По определению каждая область содержится в чем-то большем и не может оцениваться исключительно изнутри: результат такого подхода — смещение перспективы. То же самое с городом — но тут последовательные этапы застройки можно рассматривать как проявления цельности. Значит, искажением перспективы нужно сначала заняться в Старом городе, где городское общество процветало до разделения.

Геддес взялся осуществлять теорию на практике, однако результаты получились сомнительными. Восстановление шло отлично и на Джеймс-корт, и с другой стороны Лаун-маркет, в Ридллс-клоуз. Куда менее успешным оно было в расположенном поблизости доме леди Стэйр. Этот дом привели в порядок радением бывшего премьер-министра, лорда Роузбери, поклонника старого Эдинбурга, собственный величественный дом которого в Долмени находился на окраине города. Но благие намерения разрушились нелепыми идеями о том, как следует выглядеть средневековому зданию: в итоге оно получилось убогим снаружи и внутри. Еще более печальным результатом оказалась реконструкция дома в другом конце Королевской мили, в Уайтхорс-клоуз: «дом столь очевидно фальшивый, что одним своим видом он может переплюнуть… любую голливудскую фантазию».

* * *