Эдинбург. История города

Кутберт пользовался непреходящей любовью как кельтов, так и англов. В конце концов он даже стал святым покровителем Эдинбурга. Ему посвящена церковь, имеющая самую древнюю среди всех церквей Эдинбурга историю. Она стоит в западном конце Принс-стрит. Это живописное здание, которое совершенно не вяжется со своим парадным георгианским окружением, сейчас располагается ниже уровня современной проезжей части и являет собой тихое убежище в мире коммерции и суеты, где растущие вокруг деревья отбрасывают тень на могилы целых поколений спящих вечным сном предков. Местоположение церкви выбрано не случайно; она занимает место средневековой предшественницы, первое упоминание о которой относится к 1127 году (возможно, она была основана веком раньше). В то время кладбище и двор при церкви были берегом Нор-Лох, уже тогда представлявшим собой мирную гавань по контрасту с суровой громадой Замковой скалы.

Позднее, во времена Реформации 1560 года, старинные распри между кельтскими и римскими ветвями шотландского христианства вновь вышли на свет. Протестантизм некоторым образом являл собой рациональную попытку вернуть религии ее первоначальную чистоту. Именно к этому так стремился Джордж Бьюкенен, первый председатель Генеральной ассамблеи шотландской церкви и наставник короля Якова VI — или Якова I, коронация которого, состоявшаяся в 1603 году, скрепила унию между Шотландией и Англией. Бьюкенен называл калди протестантами, опередившими время, защитниками кельтской церкви от римской скверны. Вне зависимости от того, соответствовало оно действительности или нет, это убеждение было широко распространено и вновь вышло на свет в середине XIX века, когда национальная пресвитерианская церковь Шотландии опять переживала серьезный кризис, в 1843 году приведший к ее расколу.[27]

* * *

Для шотландцев присваивать себе Кутберта сложно прежде всего потому, что сам он едва ли мог считать себя скоттом. В действительности он им и не был: несмотря на огромное политическое и экономическое значение, которое имел Лотиан для будущей Шотландии, до Средневековья потомки тамошних поселенцев-англов никогда скоттами не считались. В дни Кутберта скотты владели только одним из нескольких королевств севера Великобритании, и ближайшие поселения скоттов находились на солидном расстоянии от Эдинбурга.

Скотты, после прихода из Ирландии в V веке, расширили первоначальные границы своего государства Далриада в восточном направлении. Они повздорили с пиктами и пару сотен лет воевали с ними. В 843 году король скоттов Кеннет Макалпин нанес последнему королю пиктов Друсту IX решающее поражение — с этой даты последующие поколения начали отсчитывать историю Шотландии как монархии и нации вообще.

Даже тогда объединенное государство гэлов и пиктов, управляемое из Скуны на реке Тэй, занимало центральную часть страны, но не Лотиан, населенный англами. Мало того, будущее расширение королевства скоттов отнюдь не было предрешено. Напротив, легко представить себе и такое развитие событий, при котором Эдинбург отошел бы к Англии, а не к Шотландии — если бы при этом, конечно, Шотландия вообще смогла бы сложиться как национальное государство.

И все же, хотя будущая политическая география и не проглядывала в текущем скоплении королевств, в целом в Великобритании различия между англами и всеми прочими уже существовали и ощущались. Шотландия начала осознавать факт наличия угрозы с юга, в особенности из Уэссекса, как бы далеко тот ни находился. Короли Уэссекса начали требовать — и получать — дань с более слабых правителей. Именно таким образом в итоге они создали Англию. Они задумали это государство задолго до того, как оно сформировалось в действительности, а тем временем англосаксы все еще жили в отдельных королевствах или подвергались нападениям викингов. Однако стать англичанами и создать Англию им удалось только тогда, когда они исключили из своей среды все неанглийское, в особенности кельтское. В результате в южной части Великобритании можно было наблюдать подъем двух наций — английской и валлийской, причем последняя оказалась вытеснена в горы и долины. В северной части Великобритании нация поднялась одна — шотландская, сложившаяся с трудом и не сразу, и из значительно сильнее отличавшихся друг от друга элементов, но все же ставшая в конце концов единой.

Иначе говоря, процесс образования Шотландии качественно отличался от процесса образования Англии. Это заметно и сегодня. Шотландии понадобилось больше времени для того, чтобы слиться в единое государство потому, что она могла сложиться только из пестрой группы народов — бриттов, гэлов, пиктов, англов, затем викингов и норманнов. Без Эдинбурга Шотландия не стала бы Шотландией, а возможно, не существовала бы вообще. В конце концов, все эти народы и коренные жители-кельты научились жить вместе. Появилась та Шотландия, к которой смогли присоединиться они все. Шотландская нация выкристаллизовалась, принимая в себя разные народы, в отличие от английской, которая сформировалась быстрее за счет противопоставления себя остальным.