Эдинбург. История города

Резкие порывы ветра и жалящие ливни
Делали землю похожей на ад,
Приводя на память
Призрачные тени прошлого и смерть, внушающую ужас.
Темное небо покрыто плотными угрюмыми тучами,
С сумрачных небес часто били страшные молнии,
Огненные вспышки, то и дело налетал свирепый шквал,
Секущий ледяной дождь и разящий снег.
Унылые канавы были полны водой,
Река в глубокой долине разлилась,
Улицы и дороги стали топями и болотами,
Покрылись лужами и грязью.

Во всяком случае, все это не особенно похоже на Рим или Кампанью.

* * *

Сочинения Дугласа были «учеными», произведения Хенрисона и Дунбара — гораздо менее сложными; другие макары также скорее ориентировались на широкие массы — в особенности когда дело касалось, например, драмы. Разумеется, пьеса могла быть представлена перед королевским двором, как часто и случалось. И все же по-настоящему оживала она перед аудиторией, состоящей из представителей всех сословий одновременно. Эдинбург видел такие представления. В 1456 году там был официально создан открытый театр. Похоже, что, как и везде в Европе, представления обычно предлагались публике в июне, к празднику Тела Христова. Возможно, по происхождению они были религиозными мистериями, со временем превратившимися в пантомимы. Развились ли они далее — неясно, так как тексты этих пьес не сохранились.

Можно утверждать, более того, что, когда была написана первая из сохранившихся шотландских пьес под названием «Сатира о трех сословиях», принадлежащая перу сэра Дэвида Линдсея, религиозные мистерии уже остались позади. Ее премьера состоялась в Кьюпар-Файф, в его собственном графстве, однако существуют свидетельства того, что позднее ее показали и в Эдинбурге, 12 августа 1554 года, в новом открытом театре в Гринсайде, на северной стороне холма Колтон (где традиция развлекательных публичных выступлений некоторым образом продолжается и сегодня, в уродливом современном кинотеатре). Линдсей провел жизнь, служа короне — вначале присматривая за малолетним Яковом V, а в итоге став главой Лайон-Корта, суда, ведающего делами, связанными с геральдикой. Вельможа и король остались друзьями, не в последнюю очередь потому, что оба были макарами (Яков V сам сочинял стихи; ему приписывается длинная пастораль «Церковь Христова в Грин»). Живым языком, с едким сарказмом, пьеса «Три сословия» обличает моральное разложение и порочность высших сфер. Линдсей не спускает и светским властям, однако его главной мишенью является церковь.

Автор играет на публику, в частности упоминая местные географические названия, как, например, там, где сопоставляет небольшие шотландские города с крупными европейскими королевствами:

Рэнфроу и все королевство французское,
Да, Рагланд и город Рим,
Касторфин и весь христианский мир!

Линдсей использует отсылки к местным реалиям для создания комического эффекта:

После Судного дня
Я разбогатею,
Когда в угольных карьерах Транента
Будет бурлить кипящее масло!

Менее ожидаемо предполагаемое Линдсеем в зрителях знание национальной истории, более отдаленной, чем такая очевидная точка отсчета, как война за независимость. Джон Коммонвелл, простолюдин, спрашивает:

Что, если бы сегодня был жив король Давид,
Который основал столько славных монастырей?
Или что, если бы он посмотрел с небес
И увидел великую мерзость,
Процветающую среди этих аббатис в монастырях,
Их публичное распутство и разврат?[92]