Эдинбург. История города

Романтические настроения, связанные с королевским бракосочетанием, ввели в моду любовную поэзию, которая раньше не поощрялась суровыми и скромными скоттами. Когда в 1568 году купец Джордж Баннатайн бежал из Эдинбурга от чумы, в деревне он коротал вынужденный досуг за составлением гигантской коллекции популярных стихотворений, большая часть которых оказалась любовной лирикой. Эта коллекция под названием «рукописи Баннатайна» хранится теперь в Национальной библиотеке Шотландии.[113]

Однако, какими бы искренними ни были все эти цветистые восхваления со стороны народа, они вскружили головы молодой четы и те принялись совершать странные поступки — не в деле любви, но в том, что касалось религии. Дарнли был глупым, даже туповатым, помешанным на сексе неотесанным типом — красавцем, но при этом пустоголовым, и уж точно ни во что толком не верил. Его невеста была слишком влюблена в него, чтобы возражать, когда он на их бракосочетании, проводившемся по католическому обычаю, ушел с мессы. По воскресеньям он продолжал посещать службы в соборе Святого Жиля, где Нокс получил возможность читать против него яростные проповеди; как-то раз, говорил Дарнли, ему даже обедать не захотелось после таких обличений. Однако на Рождество он отправлялся к мессе, чтобы подразнить пресвитерианцев, которые прекратили отмечать старые религиозные праздники. Затем, 2 февраля 1566 года, он выбрал Сретенье, чтобы принять орден Святого Михаила, самую высокую рыцарскую награду Франции, после торжественной мессы в резиденции Холируд в присутствии европейского дипломатического корпуса. Едва ли он мог выбрать какое-то более наглядное свидетельство своего желания воссоединить шотландскую корону с французской властью и римской религией, подобно тому, как было при Марии де Гиз. Торжественность ритуала не помешала впоследствии Дарнли, пьяному по обыкновению, шататься по Королевской миле и бахвалиться тем, что он вернул страну в лоно истинной веры. Вскоре он уже писал папе римскому, жалуясь, что супруга делает для победы католицизма слишком мало.

Протестанты, пришедшие в 1560 году к власти, подобного терпеть не собирались. Тем не менее их гнев пал не на Дарнли, а на другого католика-приближенного королевы, слугу-итальянца Давида Риччо. Вечером 9 марта банда дворян-головорезов, предводительствуемая Патриком, лордом Рутвеном, проникла в резиденцию Холируд, вломилась в покои королевы и выволокла из них вопящего Риччо, еще по дороге исколов его кинжалами. Добили несчастного уже на улице. Шотландцы обожают подобные ужасающие картины. В 1920 году английский путешественник Г. В. Мортон посетил это место, и гид сообщил ему: «Верхние ступени здесь раньше красили красной охрой и говорили, что кровь Риччо с них никогда не сойдет. Теперь тут мемориальная табличка».[114]

Самое поразительное — то, что Дарнли тоже был с вышеупомянутыми убийцами в Холируде. Его кинжал так и остался в теле жертвы как доказательство того, что он больше всех желал избавиться от Давида Риччо. Непосредственные причины этого поступка неясны, но довольно очевидной причиной представляется разрыв супружеских отношений Дарнли с королевой. Уже ходили слухи о том, что королева ищет утешения в объятиях другого, хотя римский приживал Риччо не слишком подходил на эту роль. Скорее всего, это был Джеймс Хепберн, граф Босуэлл, только что вернувшийся из Франции. Он сразу же завоевал расположение королевы, которое Мария явно выказала, пожаловав ему замок и земли в Дунбаре. Тем не менее это еще не объясняет жестокого убийства Риччо и участия в нем Дарнли. Возможно, он действительно был запойным пьяницей, который не отдавал себе отчета в своих действиях. Его супруга решила, что пора положить всему конец.

Дело осложнялось тем, что королева была беременна и у нее мог от всех этих переживаний случиться выкидыш. Ее сын, будущий Яков VI, родился в Эдинбургском замке 19 июня 1566 года. Это был последний шотландский король, рожденный здесь. Через час или два после родов Дарнли пришел взглянуть на младенца. Королева взяла сына на руки и показала его Дарнли со словами: «Господин мой, здесь перед Богом я заявляю (и скажу то же самое на Страшном суде): это ваш сын и ничей больше. И я желаю, чтобы все присутствующие здесь дамы и другие выступили свидетелями того, что он является вашим сыном в той мере, что я опасаюсь — тем хуже для него». Дарнли подкрепил подозрения относительно того, что ребенок не от него, не явившись на крещение.[115]

Роды были тяжелыми, но в октябре королева уже нашла в себе силы отправиться в путешествие по Пограничью. К 20 ноября она прибыла обратно в замок Крейгмиллар, где остановилась на две недели. Здесь, предположительно, у нее и созрел план убийства Дарнли, который захворал во время посещения Глазго. Королева отправилась к нему и убедила вернуться в Эдинбург. Она поместила его в карантин в Кирк-о-Филд, в доме мэра города, у южной части Флодденского вала, там, где впоследствии был построен университет.