Эдинбург. История города

Яков VI исполнил свой королевский и супружеский долг с холодной Анной Датской, но в дальнейшем никакого интереса к противоположному полу не проявлял. Он воспитывался, лишенный тепла материнской любви, под надзором сурового пресвитерианского гуманиста Джорджа Бьюкенена. Идеология второго этапа Реформации велела не упускать возможности лишний раз побить или выбранить ребенка за то, что тот был маменькиным сынком. Бедный мальчик, вздрагивавший при приближении наставника, искал утешения у других юношей. Первым из его фаворитов стал дальний родственник, красивый и обходительный Эсме Стюарт Д’Обиньи, воспитанный во Франции и бывший полной противоположностью отвратительным пресвитерианам (хотя по приезде в Шотландию он, по настоянию короля, обратился в истинную веру и стал пресвитерианином — впрочем, вовсе не отвратительным). К 1582 году Яков и Эсме уже позволяли себе объятия и поцелуи на публике, и суровые шотландцы заставили их расстаться, а француза выслали домой навсегда. Безутешный король написал стихотворение, посвященное горестной утрате и обращенное к Фениксу.

А ты, о Феникс, птица света,
Почему твои враги удалили тебя?
Чтобы все забыли божественные переливы твоего оперения, которые любили
И люди, и птицы — все, кто их видел?[150]

* * *

Яков VI вырос не только гомосексуалистом, но и вообще весьма своеобразным человеком: он является прекрасным примером того, как пресвитерианство, прививая человеку добродетели, может извратить его натуру. Этот король может считаться первым в ряду оригиналов и безумцев, которые, ударяясь то в милую эксцентричность, то в настоящую шизофрению, оживили историю современного Эдинбурга. Несмотря на то, что с родителями ему не повезло, род Стюартов в целом был весьма интеллектуальным, и он сам оказался чуть ли не главным интеллектуалом из всех, пусть его ум и был скорее проницательным и педантичным, нежели творческим. Преждевременно созревший и получивший странное воспитание, сочетавшее в себе порицание с лестью, Яков VI обрел высокое мнение о своих способностях — которые, впрочем, без сомнения были выше средних, подкрепленные хорошей памятью и знанием нескольких древних и современных языков. Образование дало возможность осмыслить, насколько серьезные проблемы стоят перед ним: малочисленность нации, заговоры, связанные с именем его матери, мятежное дворянство, надменное духовенство, бедность короны и страны в целом. Его достижения неоспоримы, однако нам все еще приходится гадать о том, кем на самом деле был «мудрейший из дураков христианского мира».

У короля хватало и других странностей, от тяги к обжорству до иррационального ужаса перед наемными убийцами или похитителями. В культуре он стремился все держать под контролем. Он покровительствовал культуре вычурной и формальной, которая в эпоху Возрождения цвела пышным цветом при европейских дворах. В своей резиденции Холируд он сформировал кружок поэтов, «Кастальский союз», названный так в честь мифического источника, бившего на горе Парнас. Он собственноручно составил правила стихосложения для этого кружка — «Правила и приемы, что следует соблюдать и чего сторониться в шотландской поэзии» (1584). Он обстоятельно поучал поэтов, как им следует писать, и в том, что касается стиля («рифмуйте последние Ударные слоги в строке»), и в том, что касается тематического содержания («если пишете о земных делах, используйте искаженные и простонародные формы слов»[151]). Одному из поэтов, Томасу Хадсону, король приказал переводить стихотворения француза Саллюста дю Бартаса; другому, Уильяму Фаулеру — стихотворения итальянца Франческо Петрарки. Таким образом, Яков VI приобрел в Европе репутацию покровителя искусств. Французский поэт Гильом дю Пейра написал в его честь такую хвалебную песнь:

О пресчастливая Шотландия, о трижды и четырежды
Пресчастливый Эдинбург, где стоит трон твоих королей!
Когда-то тебя звали Замком дев,
И теперь ты снова стал им, поскольку теперь в этом чудесном месте
Твой принц принимает девятерых дев-сестер,
Дочерей Юпитера, бессмертных муз.[152]