Единение миров

И еще оказалось, что поле боя, благодаря применению яда, осталось за человеком. Везде лежали тела хранителей, некоторые еще дергались в предсмертных судорогах, но большинство были уже бездыханны. Пали почти все зверюги и, похоже, точно все вараны. Массивными кучами возвышались тела обезьяноподобных мохнатиков. Кажется, не осталось в живых ни единого шакала! А вот не меньше двух десятков петухов уцелели. То ли они были самые умные, то ли просто отскакивали случайно с пути шара, то ли специально старались не касаться несущих яд колючек. Все они прохаживались метрах в десяти от круглого «ежика», клекоча от злости и вроде осознанного бессилия. Виднелся и десяток мохнатиков, которые сидели в разных местах, не пытаясь даже прикасаться к разбросанному вокруг мясу.

«Ой, как здорово! – Парень с оптимизмом зашевелился в своем убежище, встал почти во весь рост. – А что теперь?..»

Плохо, что он не знал, сколько времени осталось до нового заброса корма зверушкам. Если много – то прекрасно. А если несколько минут? Страшно представить, что случится, окажись здесь опять полный комплект из двухсот сорока озлобленных созданий. Запас яда не бесконечен, скорей всего, он уже исчерпан, и если вновь начнутся бесплатные аттракционы с катанием и тряской, могут и не помочь стимуляторы целителей из мира Зелени.

С другой стороны – вроде и цель близка! Ворота рядом, но чтобы поднять тяжеленные фиксаторы, выбить стопорные клинья и отодвинуть наверняка солидно прикипевшие засовы – понадобится четверть часа, не меньше. И для нормальных телодвижений придется превратить хаюшь обратно в комбинезон, а ведь сейчас шарик до отвращения грязный, окровавленный, в каких-то кишках, шерсти и… брр! Не хочется об остальном и думать! Мало того, петухи-переростки тоже наверняка стоять на месте не останутся – как только опять увидят человека вместо противного, колючего ежика, сразу бросятся в новую атаку.

А посему рисковать не стоило. Следовало сделать тактическое отступление. Вернее, достичь замка, а уже там определиться с дальнейшими действиями.

Хотрис направил шарик к ступеням все того же входа, что смотрел на двор с шакалами. И убедился, что не все звери-хранители – безрассудные берсерки. Что-то, видимо, они понимали, потому что никто из петухов и мохнатиков не вздумал атаковать смертельно опасный объект. Даже, наоборот, убирались с дороги с явным опасением, но потом шли следом, метрах в пяти.

«А может, это наиболее старые и опытные из зверушек? – подумал Хотрис. – Те, кто прожил здесь сотни лет? Может, тогда они считались талисманами и дети с ними играли, как с игрушками?..»

Одна из собак все-таки осталась цела. Она лежала на восьмой ступени, а заметив приближавшийся к ней колючий шар, приподнялась и тоскливо завыла. То ли призывала кого на помощь, то ли признавала собственное поражение.

Ступени были широкие, до полуметра, но все равно вкатиться на них с помощью управления ногами оказалось невозможно. Хорошо, что пришла в голову отличная идея. Хотрис сел на первую ступеньку задом к входу, прокатил шар чуток вверх и уперся в дно ногами. Потом осторожно приподнял зад и перенес свой вес на вторую ступеньку. Опять чуть прокатил шар, помогая себе упиравшимися в дно руками, и подтянул ноги. Новый упор, и вот уже шар на третьей ступеньке!

Так и добрался до верхней площадки: медленно, зато уверенно! Не обращая внимания ни на воющую псину-шакала, ни на столпившихся внизу петухов и мохнатиков. А те так уставились на шар, словно желали увидеть фокус превращения его обратно в наглого и непобедимого человечка. Заходить они на «чужие» ступени не стали, не нарушая местные законы. И, тем не менее, Хотрис решил не испытывать судьбу и закатился в коридор. Увидел два стола на колесиках, на которых до сих пор лежали широкие мясницкие ножи, топорики и ножи поменьше. Когда-то он бросался ими в хранителей, пытаясь уничтожить как можно больше противников. Тогда это удалось, один из маяков был занесен в замок, и парень вернулся в Кабаний.

Эти столики и натолкнули юного Торговца на мысль:

«Может, не стоит возиться с вскрытием музея? Гораздо быстрее получится уничтожить оставшиеся помехи ножами… Я ведь теперь бросаю любые острые предметы чуть ли не вдвое эффективнее, чем раньше. Точно! Надо попробовать! Только вот хаюшь… придется вначале помыть ее на кухне… Да и ножей добавить не помешает, их тут, в коридоре, маловато осталось…»

Он покатился в сторону кухни, всматриваясь в полутемный коридор.

Казалось бы, чего он только не натерпелся: все увидел, все испытал. Подобное и многим ветеранам пережить не доводилось. И все равно сердце провалилось в пятки, а глаза закрылись от страха, когда навстречу бросилась какая-то тень, и одновременно со страшным ударом по колобку-укрытию раздался оглушительный рык!

Глава тридцать третья Начало новой эры