Единение

Разочарованная и грязная, она поковыляла дальше обследовать квадраты чащи. В конце дня настроение ей подняла новая уклейка из пруда, которая прямиком из диких вод отправилась в котелок. А еще Катя задумалась о небольших следах, которые уже несколько раз подряд замечала в паре километров от своего лагеря. Завтра она намеревалась их проверить.

Глава 23. День двадцать третий

Хотелось есть… С этой мыслью Катя лежала в засаде на пути неизвестного зверька к водопою. Она отправилась сюда ранним утром, едва лишь перекусив на завтрак личинками. Свежих следов на маршруте не возникло. А следовательно, оставался шанс наткнуться на животное.

Соответствуя многочисленным методичкам к выживанию, Катя замаскировалась: окунулась в болотную воду, дабы скрыть человеческий запах, измазала одежду и лицо грязью, присыпала тело листьями папоротника. Лежала она с подветренной стороны от пути, чтобы лишний раз не обнаружить себя посредством воздуха.

Лежать на месте было нелегко. Постоянно на руки садились кровососы, а в штаны заползали муравьи. Да и через полчаса конечности сами затекли так, что оставаться в укрытии было мучительно. “Не стоит задерживаться здесь надолго. Полежу еще пару часов и пойду дальше по привычному расписанию”.

Прошёл час. И Катя заметила вдалеке движение. Серая увесистая тушка неспешными прыжками продвигалась вперед. Сверху над ней высоко торчали огромные уши. “Заяц! — поняла Катя. — Что делать? Что делать? Попытается его поймать? Подхватить палку по пути… Нет стоит реально оценивать свои шансы. А пока они нулевые. Не факт, что для захвата представится вторая попытка. Чтобы поймать столь быструю цель, нужно было готовиться заранее… Можно будет подготовиться заранее…“

Хищным взглядом проследила она, как заяц проскакал мимо, не издавая ни шороха. Пушистый, похоже, не смог её обнаружить. Зрение у того являлось слабой стороной, а обоняние и слух не подавали тревожных сигналов.

Девушка просидела в засаде еще пол часа. И после зверь появился вновь, двигаясь в обратную сторону. Едва дыша, Катя вновь затаилась. А когда заяц скрылся из виду, встала в полный рост и пошла отмываться.

Очистив себя немного в речной воде, Катя обсыхала перед костром, пила чай и размышляла об увиденном. Безусловно, зайца хотелось поймать. Потенциально он был самой питательной едой, которую ей приходилось тут встречать. На порядок сытнее грибов, ягод и даже рыб. Давать такой туше свободно разгуливать каждый день вблизи её лагеря оказалось бы расточительно.

Но дабы схватить сего зверя, потребуется набор вспомогательных инструментов. Их Катя и стала мастерить. Перво-наперво она срубила несколько прямых молодых осин. Оборвала с них все сучья и остро наточила концы. Так девушка получила несколько метательных копий. Затем подыскала палку с утолщением на конце. Сточив значительную часть древесины с рукоятки, у неё вышла идеальная дубина. Она была одновременно достаточно лёгкая, чтобы с ней бегать, и достаточно утяжелённая на конце, дабы кого-то ею зашибить.

Создав себе оружие, девушка не стала сидеть без дела. Она продолжила заниматься рутиной. А вот завтра ей предстояло испытание.

Глава 24. День двадцать четвертый

Хотелось есть… зайчатины. Ночью ей снились медовые сны о том, как она вертит на костре свежее мясо. Слюнки от такого зрелища текли, как и во сне, так и наяву.

Она знала довольно точно время, когда зверь направляется испить воды. Посему пополнила жизненные силы вареной лесной корой и ромашковым чаем. Они придали ей бодрости и тонизировали мышцы перед грядущей битвой. В полной амуниции и при маскировке заняла девушка исходную позицию. Одно копье лежало под левой рукой, второе под правой. Чуть поодаль — дубина. В кармане — нож. Одним словом, вооружена она была до зубов.

Заяц появился точно по расписанию. Камуфляж Кати сегодня вдвое превосходил по качеству вчерашний. И беспечный зверь не чувствовал никакого подвоха. Почуяв добычу, сердце девушки застучало, словно молот о наковальню. В голову вдарила кровь, и время вокруг замедлилось. Мышцы её натянулись в готовности спружинить её в любую секунду. Прыжок за пружком существо приближалось к точке невозврата. И вот до воображаемой линии атаки осталось уже совсем чуть-чуть. Прыжок… Прыжок… Прыжок…