Единица безумия

Теряясь в догадках, Женя поехала домой. Сменив изрядно помятое вечернее платье на удобный спортивный костюм, пошла на поиски свекра. Виктор Олегович прогуливался по саду, заодно играя с собакой. Он бросал мяч, Бруня весело рвалась за ним вперед, лаяла от радости, а потом тащила его обратно к нему. Если Виктор Олегович задерживал у себя мяч дольше, чем это казалось собаке допустимым, она снова заливисто лаяла. Старик посмеивался, лицо светилось неподдельной радостью. Женя знала, что он привязался к собаке, хотя не желал этого признавать. На Брунгильде новый ошейник, и игрушку, которую кидал Виктор Олегович, Женя ранее не видела. Шерсть у собаки блестела, бока округлились; Бруня перестала быть жадной и уже не бросалась на еду, как будто ее до этого год не кормили.

– Добрый день, – улыбнулась Евгения.

– Ну, все, все, загоняла ты меня. Отдыхай, – улыбнулся старик не то собаке, не то Жене, и потрепал Бруню по шерсти.

Овчарка бросила синий мяч у его ног и села у лавки, тяжело задышав и высунув язык.

– Признайтесь, вы с ней подружились.

– Подружились, – Рысь снова погладил собаку. – Она умная. И отзывчивая. Как же по-другому? Пришлось подружиться, она ведь теперь с нами живет.

Бруня, словно подтверждая ответную любовь к Виктору Олеговичу, вильнула хвостом и замолотила им по земле. Что-то было общее у Рыся и этой старой немецкой овчарки. Наверное – годы опыта. Оба они старые, умудренные жизнью.

На улице было хоть и безветренно, но прохладно, и Женя забеспокоилась:

– Виктор Олегович, давайте зайдем в дом. Не хочу, чтобы вы простудились. Сейчас погода самая обманчивая. Только кажется, что тепло, но на самом деле тепла уже нет.

– Есть тепло, есть… и надо наслаждаться им, пока не наступила зима. Да и зима уже не страшна. Сколько мне осталось… этих зим…

– О, боже, что за разговоры! – оборвала его Евгения. – Что за настроение!

– Молодежь, – засмеялся он. – Как вы не любите слышать простую правду жизни.

– Не люблю, – призналась Женя и проворчала: – Будто больше поговорить не о чем.

– Пойдем прогуляемся. Обсудим кое-что. Хочу посоветоваться.

Женя удивилась. Что же он задумал, раз хочет ее совета?

Взяв его под руку, она пошла по аллейке рядом с ним шаг в шаг. Бруня сначала навострила уши, ожидая, что ее позовут, но команды «гулять» не поступило, и она улеглась на лавку, сложив, как обычно, голову на передние лапы.

– Мне кажется, я совершил ошибку, – начал свекор.

– Что случилось? – озабоченно спросила Женя.

– Я про Андрея. Я втянул его в свои дела, почему-то подумал, что так и должно быть.

– Возможно, действительно так и должно быть.

– Я вижу, как ему тяжело.

– Что вас натолкнуло на эту мысль? – удивилась Женя. – Я ни разу не слышала, чтобы он жаловался. Он сейчас очень увлечен работой. Весь в делах.

– Сложно это – доказывать сыну, что он что-то для тебя значит, когда целая жизнь прошла. Он взрослый человек. Без меня он из мальчика превратился в мужчину. Иногда мне кажется, что между нами нет ничего общего, кроме фамилии. И эту он не хотел брать, я его заставил. Он совсем другой.

– Вам стоит узнать его поближе, – осмелилась Женя дать совет. – Прислушаться к нему. Посмотреть, как он поступает в тех или иных ситуациях.

– Я пытаюсь. Но, кажется, все мимо. Возможно, если бы я его воспитывал, он был бы мне ближе. Он был бы другим.

– Он вырос хорошим человеком.

– Да, это верное. Со мной он мог запросто вырасти раздолбаем…

– Я не то имела в виду.

– Я знаю, – улыбнулся Рысь. – Шучу, конечно. Понимаю, что ты хотела сказать.

– Андрей хороший человек. Гораздо лучше, чем хочет казаться.

Виктор Олегович впал в задумчивость, и Женя заметалась в мыслях. Возможно, именно сейчас нужно сказать Рысю всю правду о них с Андреем, об их фиктивном браке и договоренности. Неважно, что он подумает и что решит, но ей крайне необходимо высказаться.

Когда Виктор Олегович не заполнил возникшую паузу, Женя решилась:

– Андрей хороший человек, – повторила она. – Вы можете им гордиться. Я знаю это по собственному опыту. – Вздохнула, набираясь смелости. – Он ведь мне помог. Наш брак… это просто формальность, чтобы… чтобы вы помогли мне. Это фикция. Все не по-настоящему.

Рысь резко остановился. Так резко, что Женя едва удержала равновесие, чтоб не запнуться. Он повернулся к ней и долго изучал ее лицо. Женя чувствовала, как под его взглядом ее внутренности холодеют, а щеки тем временем покрываются румянцем.

– Зачем ты мне это говоришь? – спросил он.

– Не хочу врать. Не хочу притворяться, – проговорила, не отводя глаз.

– То есть, и твоя забота, и хорошее отношение, и мир, который у нас установился, и твой чай с мятой для меня по вечерам – все притворство?

– Нет! Конечно нет!

– Тогда мне не о чем волноваться, – просто сказал он, и они двинулись дальше по дорожке. – Строго говоря, вы не очень похожи на двух людей, которые так уж обременены обществом друг друга. Остальное мне мало интересно.

Женя улыбнулась, обрадовавшись такой реакции отца, и внутренне успокоилась. Возникшее между ними понимание не было наигранным. Она вообще не старалась понравиться или завоевать доверие, все выходило само собой.