Единицы условности

Проблема в том, что мы - люди - воспринимаем жизнь как колоссальную органиграмму во главе с Богом, генеральным директором, не важно, боссом. И от этого босса, как нам кажется, вниз тянутся ниточки субординации. Путинская попытка выстраивания властной вертикали, масонский титул «вечный предержитель предвечерней звезды третьего западного окна» и все эти «эт лардж» - оттуда, из этой мифической органиграммы, из желания понять who is who. «Кто вы, мистер Путин?» И не отвечать нельзя. Забросают камнями или - хуже того - засмеют. Знаете, какая самая большая проблема глянцевых журналов? Не тиражи, не перебюджет фотосъемки, не реклама и не то, что автор запил и уже неделю не включает телефон. Самая большая головная боль - это кого как подписывать в разделе светской хроники. Вот где ломаются копья и судьбы, вот где детерминизм, едва приподняв голову, тут же, как французский король Людовик, теряет ее.

Светская хроника, по идее, должна быть зеркалом общества. Местом, где всем сестрам раздают по серьгам, а брат убивает брата. Светская хроника легализует ярлыки, которые социальная среда вешает на самых ярких своих представителей. И лично я, как, смешно сказать, целевая аудитория, желал бы, чтобы эта легализация была прозрачной - хотя бы как дело ЮКОСа.

Но вместо этого я вижу лишь растерянность ученого, обнаружившего, что в его пробирке вместе с плановыми фракциями чистого золота клубится еще и внеплановый сероводород.

И в самом деле, что написать про мужа, про которого ты знаешь, что он депутат парламента, миллионер, многоженец и практикующий гомосексуалист? Что написать про даму, которая известна тем, что не ложится в супружескую кровать без подписанного чека на пятьдесят тысяч долларов, при этом она лесбиянка, но вообще-то единственное, что она по-настоящему любит, - это кокаин? Надо быть Ламарком или Линнеем1, чтобы суметь дать точное определение родовой принадлежности таких двуногих. Но сотрудники отделов светской хроники, надо отдать должное их такту, испытывают склонность к соломоновым решениям. «Бизнесмен N со спутницей» - вот что вы чаще всего прочтете в подписи под фотографией, которая должна фигурировать не в журналах, а в уголовных делах.

Я никого не обвиняю, упаси бог. Если кто есть без греха, пусть тут же бросит все свои дела и кинет в меня камень. Я готов отдать все, ну или по крайней мере половину всего, что имею, за тайну исповеди, презумпцию невиновности и неприкосновенность частной жизни.

Но парадокс светской хроники и вообще глянцевой журналистики заключается в том, что она вертится вокруг знаменитостей. Вокруг их образа жизни, вокруг мыслей, вокруг содержимого их платяного шкафа. Но на каждое платье Prada и костюм Kiton в этих шкафах приходится по скелету.

Немецкий романтик Новалис писал двести лет назад, что жизнь - это разновидность хронической болезни. Маленькие детки, маленькие бедки. Чем больше места ты занимаешь в этом мире, тем острее инфекция.

У меня в жизни был период, когда я работал главным редактором журнала GQ. Это журнал ЛамаркиЛинней- создатели классификации живых существ. про трепетное отношение к двубортным костюмам и галстукам. Тема эта в те годы считалась достаточно скользкой и не вполне, что ли, даже мужской. Но так получилось, что этот журнал вдруг поимел некоторый общественный резонанс - и я на пару месяцев стал достаточно знаменитым для того, чтобы меня узнавали официанты в модных ресторанах. Они подходили с ободряющей улыбкой, справлялись, как у меня дела, между нами возникало что-то вроде дружеской близости, мне наливали за счет заведения, и я уже ждал вопроса о творческих планах. Но они, виновато потупившись, интересовались: «Неужели это правда, что вы - гомосексуалист?»

Обидно, когда тебя обвиняют в грехах, про которые ты и сам прекрасно знаешь. Еще обиднее, когда тебя судят за то, к чему ты не имеешь ни малейшего отношения.

Но, увы, все мы заложники мифической ор-ганиграммы. И как только занимаем в ней следующую ступеньку, мы должны быть готовы к тому, что нам придется ответить, почему мы, к сожалению, не гомосексуалисты и что делает кокаин в нашем правом кармане.

Теперь я читаю в модных журналах только светскую хронику. У одного босса международной журнальной индустрии есть четкая формулировка для этой моей страсти: «People like to read about people»1. Это очень точное высказы«Люди любят читать про людей» - формула журналов о знаменитостях. вание. Люди сегодня не любят людей, они любят читать о людях.

Я обнаружил, что ведущие светских хроник и их герои сделали несколько шажков навстречу читательскому интересу.

Если раньше почти все девушки моложе двадцати пяти лет были студентками или спутницами, то сейчас в журнальных хрониках их характеризуют как «владелиц бутиков», «модных промоутеров», «дизайнеров интерьеров», «писательниц», «флористок» или хотя бы «светских львиц». Последнее определение, конечно, отдает социальным дарвинизмом, и тем не менее - оно все-таки точнее, чем «спутница».