Единогласное решение. История Магомеда Абдусаламова о том, как воля к жизни, терпение и любовь побеждают смерть

Человек всегда ждет, что случится что-то хорошее, и очень надеется на это. Так уж мы устроены. Хотя мне теперь уже и не критично, сможет ли мой муж ходить или нет. Конечно, если на ноги он все-таки встанет, буду невероятно счастлива. Но нынче я стала более реалистичной и считаю, что вероятность этого равна одной десятой процента. Это станет чудом, которое дарует мне Всевышний…

Впрочем, то, что Магомед сейчас может хотя бы говорить со мной, – это уже настоящее чудо. Надежда все еще есть, но я уже мало в это верю. Главное другое – чтобы у него на сто процентов работала голова. Я хочу, чтобы он мог меня поддержать.

Иногда я рассуждаю с ним о том, что мы не успели сделать за девять лет нашей совместной жизни и уже не сделаем. При этом всегда вспоминаю о наших детях – и хочу, чтобы у них точно все было, чтобы они радовались и жили счастливо. Они ведь тоже пострадали, остались без нормального детства…

Когда твой муж в таком состоянии, вокруг постоянно появляется очень много умничающих людей, которые берутся давать советы и лезть не в свое дело. И мне порою очень хочется, чтобы мой муж сам взял и разогнал всех советчиков, напомнив им о том, что он все еще здесь и сам может все для нас решать.

Сейчас, конечно, мой Мага ведет себя намного лучше, чем раньше, но он все равно не может участвовать в решении важных семейных вопросов…

Но несмотря ни на что я всегда благодарю Всевышнего за то, что у нас сегодня есть: еда, машина, крыша над головой – этого уже немало. Главное, мы живы, мы есть друг у друга, и все, чего я иногда прошу у Всевышнего, – терпения и сил.

Сейчас для меня главное, чтобы были счастливы дочери. Да, мы и сами еще молоды, но я хочу, чтобы у моих детей было все. Но не балую их – я очень строгая мама, и девочки порой боятся одного моего взгляда. И так не только с моими дочерями. Передо мной трепещут дети моей подруги и мои племянники.

В будущем я бы хотела много путешествовать с дочками, показать им весь мир. Никто из нас не знает, что будет завтра. Кто знает, как повернется жизнь у меня, у дочерей? Поэтому сегодня, пока мы все еще здесь и все вместе, хочу успеть все, что могу. У меня три девочки, и я стараюсь их веселить и воспитывать их так, чтобы они не выросли замкнутыми. Иногда вожу их в Дагестан, к родственникам, но не всегда получается. К счастью, есть Интернет. Мои дочки каждый вечер говорят с дедушкой и бабушкой по «WhatsApp».

– Они очень меня любят, – признается мой папа. – Выросли уже очень сильно… Два года их не видел, очень соскучился!

А здесь, в США, у нас нет ни бабушек, ни родственников, к кому мы могли бы пойти в гости просто так. В нашем доме мы одни, и, чтобы мои дочери не были ни на кого обиженными и не боялись выйти замуж из-за случившегося с их отцом, делаю все, чтобы они ценили наше маленькое счастье. И у меня получается! Они знают, что их мама любит папу сильнее, чем вся планета способна.

Не зря говорят, что детей учат не словами: они смотрят на нас и повторяют все за своими родителями. Я хочу, чтобы они знали: жизнь прекрасна, несмотря ни на что!

После смерти брата я на многое стала смотреть иначе, и сейчас я счастлива, что у меня есть три дочки, что мы все живы, можем ходить и дышать. И Мага тоже меня в этом поддерживает на сто процентов – для него наши дочки всегда на первом месте.

Мы говорим с ним о боксе, и часто. Мага пересматривает свои прежние бои – и даже тот самый, роковой – подмечая, где пропустил удар. Но я не помню, чтобы он хоть раз сожалел о прошлом. Может быть, это я слишком загоняюсь… Конечно, раньше жалела о случившемся, а теперь многое поняла. Какой смысл убиваться, если нам все равно не дано ничего изменить? Главное, что мы вместе.

Иногда мне пишут, что я не ухожу от мужа только из-за денег, но come on! Нам выплатили компенсацию после пяти лет судебных разбирательств. Повторю в который раз: я не верила, что мы выиграем, и мои адвокаты могут это подтвердить. Даже хотела это дело закрыть и уехать домой из США. Когда же узнала, что на нас повесили миллионные долги, – чуть с ума не сошла. Где бы я взяла такие деньжищи? Даже если бы почку продала – не получила бы и малой части нужной суммы.

Теперь деньги есть, но они находятся на счете, и нам все время выписывают чеки сугубо на конкретные расходы: на дом, на продукты, на расходы, на тренировки и так далее… Хотя как жена я тоже выиграла на суде сумму денег, но совсем не большую.

Возможно, вы удивитесь, но когда мы выиграли процесс, я испытала… нет, не счастье. И даже не удовлетворение, а грусть. Мне говорили: «Бака, мы победили! Теперь у вас есть деньги, чтобы обеспечить дальнейшее существование». А я хотела плакать. Что такое эти доллары? Просто цифры на бумаге. Они не вернут моего мужа, будь их хоть сто тысяч миллиардов.