Единородное Слово. Опыт постижения древнейшей русской веры и истории на основе языка

В связи с текстом Перуджианского камня уже говорилось об одной из древнейших форм этого имени – Иан. Болгарская форма его – Он /91/ ведет нас прямо в Древний Египет, где город Он (Илиополь, или Гелиополь, – т. е. город Бога, город Солнца; Он «на коптском и древнеегипетском – солнце, свет» /БЭ, с. 532/) был столицей Нижнего Египта или жреческим городом, храмы которого были посвящены верховному богу солнца – Ра.[68]

Халдейская (будто бы) форма этого имени Оаннес означает Спаситель /93/, и одно из апокрифических преданий (Протоевангелие от Иакова) подтверждает небезоснова-тельность такого значения:

«…Мария, услышав, что избивают младенцев, испугавшись, взяла ребенка своего и, запеленав, положила в воловьи ясли. А Елизавета, услышав, что ищут Иоанна (сына ее), взяла его и пошла на гору. И искала места, где спрятать его, но не нашла. И воскликнула громким голосом, говоря: гора Бога, впусти мать с сыном, и гора раскрылась и впустила ее. И свет светил им, и ангел Господен был вместе с ними, охраняя их.

Ирод же тем временем разыскивал Иоанна и отправил слуг к Захарии, говоря: Где спрятал ты своего сына? Он же ответил, сказав: Я слуга Бога, нахожусь в храме и не ведаю, где сын мой. И слуги пришли и рассказали это Ироду. И Ирод в гневе сказал: сын его будет царем Израиля <…> И перед рассветом Захария был убит…»[69] /94/.

Следование по пути имени Иоанн (на основании данных Библии и других религиозных и исторических источников) могло бы значительно прояснить пути дохристианского православия и отношение к нему в разные исторические периоды тех или иных народов[70]. Но эта тема достойна самостоятельного исследования. Особо подчеркнем пока лишь то, что на русских диалектах слово Евангелие звучит как Иванииль, Ивандиль, Явандиль, Вангелье, Ваянгелье /Фасмер, т. II, с. 5/. К тому же перевод этого слова с греческого («Благовестие») не мешает расслышать в нем исконно русские слова и значения: Иван-Солнце (Гелиос), а также ангел, келия и т. п.

Имя Креститель связано не только со значениями крест и крестить, но – через них – и со значениями кровь, кресало, кресать (высекать огонь). Эти ныне не осознаваемые нами смыслы, возможно, чуть приподнимают завесу над прикровением обряда крещения: «Я крещу вас в воде в покаяние, но Идущий за мною сильнее меня <…> Он будет крестить вас Духом Святым и огнем» /Мф 3:11/.

В сущности, наши представления о значении обряда крещения более чем скудны. «Крещение – таинство. Одно из таинств христианских – первое – внешний акт принятия в церковное общество. Поливание водою, употребляемое при крещении, уже давно практиковалось даже у язычников как символ не только физического, но и нравственного очищения», – сообщает богословский словарь, и мы теперь вправе задаться вопросом: действительно ли у язычников[71]?

Тем более что далее читаем: «Говорят, что крещение, как особое церковное установление, было до И. Хр. <…> вопрос о времени установления крещения разрешается различно» /ППБЭС, т. II, стб. 1495 (подчеркнуто мной. – С. М.)/.

Примечательно, что в Ветхом Завете такой обряд не упоминается, и в то же время он не воспринимается как новшество окружающими в Завете Новом. Характерно и то, что обряд крещения под этим названием появляется раньше, чем Христос взошел на крест.

Привлекает внимание неразрывная связь значений: крестить – высекать огонь (кресать) – кровь.

Священно небесное таинство. Почему кровь у некоторых народов, в том числе у ветхозаветных иудеев, считалась «местопребыванием души» /100/? Откуда пришли выражения «живая душа» и «живая кровь»? Последнее встречается уже в тексте Перуджианского камня: «Аро! Вои Божии!.. Кровь священного дара вот! Кровь живая». Из контекста памятника очевидно, что «кровь священного дара» (еще точнее, ДА РА – Правого Солнца), к которой принадлежал принесенный в жертву «Иевоний от рода Ная-попа», – и есть «живая кровь».

Но что это означает?

Таинственное свидетельство находим в мусульманских источниках: «Йахья <…> в мусульманской мифологии пророк. Соответствует библейскому Иоанну Крестителю <…> в тексте Корана дважды повторен евангельский рассказ о рождении Йахьи» и при этом «любимый мотив мусульманского предания – кровь, долго вскипавшая на могиле Йахьи» /МНМ, т. 1, с. 597 (подчеркнуто мной. – С. М.)/.