Единорог

Музыка внезапно закончилась. Раздались аплодисменты, и Мэриан, возбужденная и немного дрожащая от холода, идущего из открытого окна, повернула голову и увидела позади себя неподвижную фигуру Вайолет Эверкрич. Аплодирующая Вайолет держала руки перед собой в молитвенной позе. Она смотрела на Ханну. Мэриан быстро отвернулась. Странное чувство вины, которую она всегда испытывала перед Вайолет, было лишь тенью того, что она сейчас в замешательстве поняла. С какой надеждой на добро или зло, ведущее к беспорядку и хаосу, из любви или ненависти говорила с ней сегодня Вайолет. У нее тоже были свои фантазии, своя собственная версия несовершенной и разрушительной любви.

К пианино подошел Дэнис. Раздался выжидательный шепот, а к Мэриан вернулось смущение. Она даже покраснела за Дэниса и смотрела в пол, когда в полной тишине он коснулся клавиатуры. Затем он начал петь. Мэриан подняла голову. С удивлением и облегчением, испытывая потрясающее удовольствие, прогнавшее другие мысли из головы, она обнаружила, что Дэнис обладает очень красивым тенором.

В первых нотах чувствовалась некоторая напряженность, но затем глубокий звук уверенно и властно овладел комнатой. Нет ничего более прекрасного и самоутверждающего, чем хорошее пение. Звук, летящий через пространство, заполнил помещение, образуя единое целое с восхищенными слушателями, как будто превращаясь в огромный золотой диск, медленно пролетающий через пространство. Песня закончилась, и после почтительного молчания раздался взрыв восторженных аплодисментов. Мэриан громко воскликнула и обнаружила, что несколько человек смотрят на нее, явно наслаждаясь ее удивлением. Она наклонилась вперед, чтобы обменяться взглядами с Ханной, улыбнувшейся и кивнувшей ей головой. Песня была довольно простой местной балладой, пропетой на печальный монотонный мотив. Затем последовали две елизаветинские песни, довольно медлительные и тяжеловесные, перегруженные каденциями. В их исполнении присутствовало неуловимое ощущение драмы, и создавалось впечатление, будто слушатели, сидевшие на своих стульях, были готовы принять участие в каком-то удивительном преображении. Сам же Дэнис казался теперь почти невидимым, как будто весь растворился в звуке. Он начал новую песню. Мэриан ее немного знала, где-то давно слышала.

Окрашено море улыбкой зари.
Проснись, моя птица, пропой мне, пропой мне,
Над деревом красного цвета вспари!
Что, если мой дрозд птицеловом был пойман?
Море все ярче в объятьях зари.
Проснись, моя птица, пропой мне, пропой мне,
Над деревом красного цвета вспари.
Что, если мой дрозд птицеловом был пойман?
Пусть птичьи стаи белеют вдали,
А я прорыдаю в саду под тем стройным
Деревом красного цвета зари[11].

Когда последние звуки замерли в безмолвной тишине, предшествующей всплеску аплодисментов, раздался крик боли. Ханна сидела, уткнувшись головой в колени. Минуту казалось, будто ей нанесли удар. Затем она издала стон, подняла голову, прикрыла лицо, и послышались громкие всхлипывания и затрудненное дыхание истерически рыдающей женщины. Нерешительно зазвучавшие аплодисменты запнулись и сменились молчанием, перешедшим в приглушенный гул голосов.

Мэриан встала. Все вокруг нее поднимались и торопились к Ханне или отходили от нее с чувством испуганного почтения. В центре продолжали раздаваться ужасные рыдания. Когда Мэриан двинулась, она мельком увидела через толпу Дэниса, который стоял у пианино и смотрел на свою руку на клавиатуре. Она попыталась пробраться к Ханне, но ее оттолкнули. Высокая фигура Вайолет Эверкрич выделялась над маленькой группкой в центре, где расстроенный Эффингэм и Джералд с сочувствующим раздражением похлопывали и увещевали Ханну с двух сторон. Вайолет сказала:

— Вставай.

Ханна встала, все еще закрывая лицо, и позволила Вайолет отвести себя, спотыкающуюся, к двери. Поднялся шум: люди подталкивали друг друга, освобождая дорогу. Казалось, склоненная плачущая фигурка вызывала и страх, и жалость одновременно. Все отпрянули от нее, дверь за двумя женщинами закрылась. Все дальше и дальше удалялся стон, почти нечеловеческий плач страдающей души.