Единорог и три короны

Камилла была ошеломлена. Она понимала, что монарх, желая обеспечить ее безопасность, запретил всякие разговоры, ибо во дворце развелось слишком много шпионов; конечно, он и предположить не мог, в какой конфликт вступят шевалье д’Амбремон и юная принцесса. Итак, Камилле оставалось рассчитывать только на себя — надо выпутываться из сложного положения, в которое она сама себя поставила.

Раздумывать некогда: если она останется в этом ужасном карцере, то лишится всякой возможности общаться с внешним миром, и тогда бегство станет невозможным. Значит, надо как-то помириться с этим вспыльчивым офицером. В конце концов, приходилось признать, что она тоже не без греха.

Решение созрело мгновенно — уступить молодому дворянину. Разумеется, только сейчас… А дальше видно будет! Посмотрев ему в глаза, она кротко произнесла:

— Сударь, смиренно прошу вас простить меня, ибо я вела себя дурно. Умоляю, не оставляйте меня в этой камере, я здесь задыхаюсь.

Шевалье крайне изумился, видя, что Камилла пошла на попятный. Он явно готовился к ожесточенной перепалке, а не к извинениям. Пристально вглядываясь в девушку, он пытался определить, не таится ли за этими примирительными словами какое-нибудь лукавство, но в ее голубых глазах прочел лишь искреннюю мольбу. И тогда он ответил внезапно охрипшим голосом:

— Сегодня я склонен проявить снисходительность к вам, но знайте, что при малейшем поползновении к бегству вы вернетесь сюда… И уже окончательно!

Камилла ринулась к двери, но он, схватив ее железными пальцами за запястье, сурово спросил:

— Вы все поняли?

— Да, — пролепетала она, страшась, что он передумает.

— В таком случае идемте.

Он повел ее по лабиринту тюремных коридоров. Напустив на себя рассеянный вид, Камилла старалась запомнить все повороты, чтобы использовать это позднее. Для нее было очень важно познакомиться с тюрьмой.

Поглощенная своими наблюдениями, она не замечала, что шевалье рассматривает ее с жадным интересом. Он отметил упругую походку и царственную манеру держать голову, восхитился идеальным профилем и длинными белокурыми волосами, свободно ниспадавшими на плечи. Ему пришлось признать, что она поразительно красива.

К тому же он был чрезвычайно заинтригован, отчего эта столь хрупкая на вид девушка ангельского обличья оказалась в тюрьме? Ему не терпелось расспросить ее, и он не сомневался, что добьется ответа. Барышня явно образумилась и смирилась — она расскажет ему все!

Он вошел в камеру вместе с Камиллой и запер дверь на ключ изнутри. Увидев, что она смотрит на него с удивлением, он с решительным видом скрестил руки на груди и слегка расставил ноги.

— Я должен кое-что выяснить, — объявил он.

Она с раздражением отвернулась. Ей хотелось заняться своим туалетом, чтобы избавиться от запаха мочи, который буквально преследовал ее. Лучше всего переодеться, но она не желала расставаться с платьем, превращенным стараниями Тибора в настоящий тайник начинающего беглеца.

Филипп сделал вид, что не замечает ее очевидной враждебности.

— Кто вы такая? — медленно произнес он, подчеркивая каждое слово и устремив на девушку взгляд горящих как угли глаз.

Она устало промолвила:

— Меня зовут Камилла де Бассампьер, разве вам это неизвестно?

— Вы француженка?

— Савоярка.

— Почему вы оказались здесь?

Помолчав, она с вызовом ответила:

— Сударь, я очень устала. Не будете ли вы столь любезны попросить, чтобы мне приготовили ванну? Я хотела бы помыться…

Эта просьба несколько смутила офицера, но он упрямо продолжал:

— Сначала ответьте на мои вопросы. Почему вас заключили в крепость?

— Я не могу ответить. Вам достаточно знать, что я стала жертвой зловещей интриги.

В очередной раз простодушная искренность девушки привела его в смятение, но тут он вспомнил, что накануне она пыталась бежать, хотя с первого взгляда показалась ему совершенно безобидным созданием. Ей нельзя доверять — он уже в этом убедился. Сегодня от нее вряд ли удастся добиться ответа, но попробовать все же надо!

— Придется вам потерпеть, — сказал он сквозь зубы. — Я не потерплю недомолвок. Вы получите ванну, когда удовлетворите мое любопытство.

Внезапно она вышла из себя. Этот человек невыносим!

— Идите к черту! — бросила она со злобой.

— Мы скоро увидимся, — отозвался он, очень довольный произведенным впечатлением.

И тут же направился к выходу. Все-таки она слишком хрупкая, да еще походит на загнанного в ловушку зверька. Он предпочел бы иметь дело с уродливой мегерой — уж тогда бы он ей показал!

В последующие дни Камилле удалось установить связь со своими друзьями. Оторвав клок от подола платья, она вывесила тряпку между прутьями решетки, чтобы показать Тибору с Пьером, где находится ее камера.

Сначала никакого ответа не было — никто не появлялся. Пока было светло, она просиживала все время у окна, пытаясь разглядеть, что происходит за высокими стенами тюрьмы. Наконец она увидела, что с верхушки одного из громадных деревьев в соседнем саду свисает красный шарф.