Единорог и три короны

— Я от всего сердца благодарю вас всех. Но я отнюдь не заслужила какой-либо особой благодарности. Приехав сюда, я всего лишь исполнила свой долг, так же как вы каждый день исполняете свой. И я вовсе не заслуживаю особого восхищения. Единственное, что имеет для нас значение, и вы все прекрасно знаете, о чем я говорю, — это достойное исполнение нашего долга, мужественное и сознательное… Я не могу взять с собой ваши подарки и не могу выбрать какой-либо один из них, не рискуя обидеть остальных; поэтому я принимаю их все и тут же возвращаю вам обратно в знак дружбы и признательности. Ибо, только находясь рядом с вами, солдаты, я наконец поняла, что создана для воинской службы. Это мое призвание, но только благодаря вам я это почувствовала. Еще раз спасибо вам за все!

Завершив свою речь, Камилла вскочила на коня и, приветливо кивнув офицерам, в сопровождении Филиппа направилась к воротам; последний явно опасался, как бы волнующие минуты прощания не растянулись на долгие часы.

Когда они выехали на дорогу, шевалье наконец удостоил девушку улыбкой:

— Черт побери, я вижу, что гарнизон Экзиля не стал исключением из общего правила!

— О каком правиле вы говорите?

— Искомое правило гласит: любой мужчина, появившийся в поле вашего зрения, тут же попадает под воздействие вашего обаяния.

Изумленная Камилла воззрилась на д’Амбремона: она ожидала любого ответа, но только не такого. Это, должно быть, шутка, Филипп, как обычно, решил посмеяться над ней. Однако по его лицу она не могла этого сказать: оно выражало спокойствие и искренность. Она слегка покраснела; если дело так пойдет и дальше, то ее гордыня разрастется до неимоверных размеров от избытка похвал.

— Вы всем нам преподнесли хороший урок, — продолжал Филипп. — И в первую очередь мне, ведь я тоже был уверен, что солдаты хотели сурово наказать тех, кто их обманывал. В действительности же они оказались благодарны вам за то, что вы избавили от позора людей, которых они несмотря ни на что считают своими.

— Так вы полагаете, что именно в этом и заключается причина их поступка?

— Несомненно. Из этого следует, что чрезмерная строгость не всегда хороша…

— А вы до сих пор в этом сомневались?

— До сегодняшнего дня — да. Словом, я доволен, что мы наконец покончили с этим гарнизоном. Полагаю, в Фенестреле все будет гораздо проще. Тамошний комендант гораздо более приятный человек.

— И он не почтет за чрезмерный труд найти для нас раздельные комнаты?

Филипп звонко расхохотался:

— Нет, успокойтесь. В крайнем случае он уступит нам свои апартаменты.

— Тогда все прекрасно! Ибо, признаюсь вам, эти опасения были у меня единственными.

И, пришпорив коня, она помчалась вперед по ровной дороге, оставив шевалье далеко позади; впрочем, последний не спешил ее нагонять. Оставаясь сзади, он мог спокойно наслаждаться зрелищем ее хрупкой изящной фигурки; во время пребывания в форте он был лишен этого удовольствия и ему приходилось постоянно притворяться безразличным и холодным.

Но теперь, до самого их прибытия в Фенестрель, он был волен любоваться Камиллой сколько ему угодно, и он собирался воспользоваться этой привилегией.

Они спустились почти до Сюза, затем перебрались в соседнюю долину и начали подниматься ко второй крепости. До сих пор погода была к ним благосклонна; стояли приятные теплые дни. Однако внезапно подул необычайно жаркий ветер, и путешественникам стало казаться, что они находятся в раскаленной печке. Даже сняв камзолы и жилеты, оба задыхались от жары.

Камилла принялась расспрашивать, далеко ли еще до крепости.

— Фенестрель находился на расстоянии птичьего полета, то есть не более чем в трех лье, — ответил Филипп — однако дорога, ведущая туда, извивается самым немыслимым образом, поэтому вы вполне можете удвоить расстояние.

— А кажется, до форта рукой подать…

— Поверьте, это всего лишь обман зрения!

— И когда же мы приедем на место?

— Если все будет хорошо, то через пять часов. Мы сможем начать нашу проверку сразу после обеда, если, конечно, вы не слишком устали.

— Нет, нет, я прекрасно себя чувствую, — живо ответила она.

— Что ж, тем лучше, ибо там, наверху, комфорта еще меньше, чем в Экзиле.

— Вы уверены? — недоверчиво произнесла девушка, наморщив свой хорошенький носик, чем несказанно рассмешила шевалье.

— Абсолютно. Так что, если вы пожелаете, мы можем провести в крепости всего лишь одну ночь, а затем отправиться в жилище гораздо более удобное.

— А где это?

— Сюрприз, — хитро прищурившись, таинственно произнес он. Он подошел к ней совсем близко и с обезоруживающей улыбкой на лице протянул ей стакан воды; тут же она почувствовала, как вся ее самоуверенность, обретенная за время пребывания в Экзиле, мгновенно улетучилась. Первым ее побуждением было бежать куда глаза глядят, лишь бы очутиться подальше от Филиппа, но она вовремя опомнилась. Что бы там ни было, но во время их пребывания в крепости он доказал, что полностью доверяет ей; теперь она обязана ответить ему тем же.