Единороговый гамбит

Пестрая армия, осаждавшая последний оплот Пугара, состояла из разношерстных, разноперых и разночешуйных тварей, чудищ, монстров и полумонстров. Среди них попадались самые невероятные межвидовые и межмифовые гибриды, обреченные на проживание в дополнительных томах бестиариев и гримуаров. Многие еще не дождались своих классификаторов. Столбами затвердевшего дыма плясали в воздухе разноцветные щупальца. Косоугольные рыла вгрызались в землю, разыскивая что-нибудь интересненькое. Кривые ноги и лапы, покрытые жуткими язвами, тоскливо шаркали по мусорным кучам, и казалось, что тут собрались не просто заурядные чудища в боевом обмундировании — кто аркебузой машет, кто саблей в носу чешет, кто так ругается, — но самая настоящая нежить, неистребимая гвардия зомби, нарочно воскрешенная Моргшвином для его гнусных целей.

Излишне уточнять, что пахло от этого воинства отнюдь не цветами.

— Когда они придут, — возгласил Грызноклык, расправившись с последней куриной ножкой, — отмстим!

— Отмстим! — подхватил его клич Гробонос.

В ворота постучали.

Те, кто маршировал, так и застыли на ходу. Их желтые, как яичные желтки, глаза уставились на ворота.

— Кто там? — с подозрением пробасил Грызноклык.

— Это я, ваш добрый сосед-единорог, пришел засвидетельствовать вам почтение!

Братья-норхи, наморщив лбы, озадаченно переглянулись.

Зато войско среагировало однозначно. Кривые рты и рваные пасти разинулись, роняя слюнки. Послышался восторженный рев.

— Единорог! — выдохнули одни.

— Бабки! — заверещали другие.

— Молчать, дураки! — прогудел Грызноклык.

— Открываем, — заявил Гробонос, пробираясь через вал из арбузных корок к огромным воротам форта.

— Лучники! — скомандовал Грызноклык. — Готовьсь!

Лучники и арбалетчики взвели свое оружие.

Ряды ощетинились стрелами.

Гробонос одной рукой отодвинул исполинский засов, потянул на себя створку ворот, чтобы выглянуть наружу.

Ветер ворвался во двор, разворошил конфетные обертки и выскочил обратно. Гробонос высунул нос наружу.

Прямо перед ним, как и было обещано, стоял самый настоящий единорог.

Скользнув взглядом по белоснежным бокам зверя, Гробонос беспокойно уставился на узкую тропку, что убегала под гору, к дороге.

Ничегошеньки.

Никогошеньки.

— Кроме меня, — подтвердил единорог. — Ну, как, впустите?

— Какие здесь могут быть дела у единорога? — подозрительно спросил Гробонос.

— Я же сказал, дуралей. Приветственная депутация. Добрососедское почтение. Я пришел передать вам благословение местных светлых духов.

— Благословение?! Фу-ты, ну-ты! — Гробонос нарочно набрал полный рот слюны и смачно сплюнул.

— Представьте себе, так оно и есть, — проговорил единорог, глядя через плечо норха во двор. — Здесь у вас со светом и радостью неважно, так я понимаю? Не волнуйтесь, клиент всегда прав. Вы же знаете: мы, единороги, существа волшебные.

— Пшик, а не волшебство, — пробурчал Гробонос.

— Волшебство — это все равно, что меч. Оно обоюдоострое. У всякой хорошей стороны найдется своя изнанка. Подстроиться под ваши вкусы для меня не проблема. Злобнословение устроит?

— Нет. Проваливай! Читать не умеешь, что ли? Тут табличка специально повешена: «Просителям, спасителям и единорогам вход воспрещен».

— Да впусти ты его! — пропищало кудлатое создание, дергая Гробоноса за голенище сапога. — Не могу — жрать хочется!

Гробонос отфутболил кудлатика прямо в навозную кучу.

— Жрать хочется, говорите? — отозвался единорог. — Ну что ж, корзинки я с собой не прихватил за неимением рук, зато могу наколдовать вам парочку сандвичей. С сыром, с колбасой? На что, на что, а на сервелат я мастер!

— Жрать хотим! — взвыли обезумевшие миньоны. — Жратеньки!

Гробонос оглянулся, чтобы посоветоваться с Грызноклыком.

— И еще я покатаюсь перед вами на моем единоколесном велосипеде! — пообещал единорог.

Братья-норхи, не сговариваясь, ухмыльнулись до ушей. Сверкнули острые зубы.

— Единорог на единоколесном велосипеде! — пробормотал Грызноклык. Его глаза загорелись злорадным восторгом. — Пусть войдет!

— Ну, хорошо, соседушка. Только ненадолго!

— Так и быть, — согласился единорог.

Норхи распахнули ворота настежь. Единорог буквально вплыл во двор, рассыпая из-под копыт звонкие золотые искры. Грызноклык затворил ворота. Задвинул тяжелый засов.

— Сервелат! — возопило войско, выпустив когти, роняя слюнки. — Сервелат, и ветчина, и сыр — все сойдет!

— Да-да, конечно, нет проблем, — отвечал единорог, потряхивая гривой, испытующе разглядывая укрепления. — Все будет — в предусмотренное программой время.

— Велосипед! — потребовали Гробонос и Грызноклык, хлопая в свои чугунные ладоши.

— Айн момент! — успокоил их единорог.

Под копытами звякнули камни. Между небом и землей выросли два мухоморообразных облака. Одно сгустилось в металл и резину, в спицы, кожаное седло и никелированный руль: велосипед-моноцикл. Единоцикл! Нырнув во второе облако, единорог предстал перед зрителями в полной экипировке эсэсовца. Под рогом у него теперь чернели гитлеровские усики, а на ногах были высокие хромовые сапоги.

— Яволь! — вскричал Гробонос.

— Зиг хайль! — возгласил Грызноклык. Невидимый духовой оркестр ударил туш.