Единожды предав. Исторические повести

Вскоре после победы при Молодях была поставлена дипломатическая точка в переговорах с ханом по поводу Астрахани и Казани. По возвращении в Крым Девлет-Гирей еще пытался продолжить переговоры, писал царю, что ходил к Москве единственно для заключения мира, а ушел назад из-за того, что утомились кони, и просил отдать ему хотя бы одну Астрахань: «Тем спасешь меня от греха, ибо, по нашим законам, не можем оставить царств мусульманских в руках у неверных». Иван иронически извинился, что доселе, как мог, тешил своего брата Девлет-Гирея, да, видно, ничем не утешил, но ответствовал весьма неутешительно: «Ныне видим против себя одну саблю, Крым; а если отдадим хану завоеванное нами, то Казань будет вторая сабля, Астрахань третья, ногаи четвертая». Переговоры свелись к обсуждению условий размена и выкупа пленных.

Урок крымцы затвердили хорошо. В следующий раз они собрались потревожить русские пределы лишь два десятилетия спустя.

Князь Курбский

Сколь жалок, рок кому судил

Искать в стране чужой покрова.

К.Ф. Рылеев. Курбский

Положение Курбского в нашей истории совершенно исключительно. Его неувядаемая на протяжении столетий слава целиком покоится на бегстве в Литву и том высоком значении при дворе Грозного, которое он приписал сам себе, то есть на предательстве и лжи (или, говоря мягче, вымысле). Два предосудительных поступка, моральный и интеллектуальный, обеспечили ему репутацию видного исторического деятеля XVI века, борца с тиранией, защитника святой свободы. Между тем можно смело утверждать, не боясь погрешить против истины, что, не вступи Грозный в переписку с Курбским, последний сегодня привлекал бы наше внимание не больше, чем любой другой воевода, принимавший участие в покорении Казани и Ливонской войне.

Андрей Михайлович Курбский происходил из ярославских князей, возводящих свое происхождение к Владимиру Мономаху. Ярославское княжеское гнездо делилось на сорок родов. Первый известный Курбский — князь Семен Иванович, числившийся в боярах у Ивана III, — получил свою фамилию от родовой вотчины Курба (под Ярославлем).

На московской службе Курбские занимали видные места: начальствовали в ратях или сидели воеводами в крупных городах. Их наследственными чертами были храбрость и несколько суровое благочестие. Грозный добавляет к этому еще неприязнь к московским государям и наклонность к измене, обвиняя отца князя Андрея в намерении отравить Василия III, а деда по матери, Михаила Тучкова, в том, что он по смерти Елены Глинской «многие надменные слова изрече». Курбский обошел эти обвинения молчанием, но, судя по тому, что он называет династию Калиты «кровопивственным родом», приписывать самому князю Андрею избыток верноподданнических чувств было бы, вероятно, неблагоразумно.

О всей первой половине жизни Курбского, относящейся к его пребыванию в России, мы располагаем крайне скудными, отрывочными сведениями. Год его рождения (1528) известен только по собственному указанию Курбского — что в последнем казанском походе ему было двадцать четыре года. Где и как он провел молодость, остается загадкой. Впервые его имя упоминается в разрядных книгах под 1549 годом, когда он в звании стольника сопутствует Ивану под стены Казани.