Единожды солгав

Они умолкли, но теперь Шейн все понял. Каролина затронула больную струнку, когда говорила с Майей о необходимости своими глазами увидеть тело. За время службы в горячих точках Майя с Шейном не раз с этим сталкивались. Когда солдат погибал в бою, его родные часто не могли поверить в его смерть, пока не видели непреложное доказательство. Мертвое тело.

Возможно, Каролина права. Возможно, это и есть та причина, по которой солдаты не бросают никого, даже своих мертвецов.

– У нее проблемы с принятием обеих смертей, – сказала Майя.

– И она считает, что человек, который расследует убийство Джо, получает деньги от ее семьи.

И тут Майю словно обухом по голове огрели.

– Ох, нет…

– Что?

Майя сглотнула. Она пыталась собраться с мыслями, но те продолжали разбредаться в разные стороны. Лодка. Штурвал. Рыбачьи трофеи.

– Semper paratus, – произнесла она вслух.

– Что?

Майя взглянула Шейну прямо в глаза:

– Semper paratus.

– Это латынь, – сказал Шейн. – В переводе означает: «Всегда готов».

– Это выражение тебе знакомо?

Лодка. Рыбачьи трофеи. Штурвал и спасательные круги. Но главным образом – скрещенные якоря. Майя тогда решила, что скрещенные якоря символизируют военный флот. Часто так оно и было. Но этот символ использовался не только на флоте.

– Это девиз Береговой охраны, – кивнул Шейн.

Береговая охрана.

Подразделение вооруженных сил, в чьей юрисдикции находились как международные, так и внутренние воды. Береговая охрана могла потребовать отчета по любой смерти в открытом море…

– Майя?

Она повернулась к нему:

– Мне нужно, чтобы ты оказал мне еще одну услугу, Шейн.

Он ничего не ответил.

– Мне нужно, чтобы ты выяснил, кто возглавлял следствие по гибели в открытом море Эндрю Беркетта, – продолжала Майя. – Сдается мне, что это был офицер Береговой охраны по имени Том Дугласс.

Глава 17

Уложить Лили спать обычно было делом несложным. Майя много слышала о детях, которые превращали укладывание в постель в кошмар. К счастью, Лили к их числу не относилась. Казалось, она просто решала, что уже получила от дня все, что могла, и настало время оставить его в прошлом. Малышка засыпала, едва ее головенка касалась подушки. Р-раз! – и она уже спит. Но сегодня, после того как Майя устроила дочку в кровати, Лили потребовала:

– Читать!

Майя валилась с ног от усталости, но разве это не одна из радостей материнства?

– Конечно, зайка, что ты хочешь почитать?

Лили показала на книжку Деби Глиори. Майя принялась читать, надеясь, что чтение подействует на малышку как гипноз или скучный коллега и Лили быстро начнет зевать. Однако книга возымела эффект, прямо противоположный желаемому: это Майя начала клевать носом, а Лили тормошила мать, чтобы та не засыпала. В конце концов Майя с горем пополам все же дочитала историю. Она закрыла книжку и уже начала подниматься, как Лили затребовала:

– Еще читать!

– Все, зайка, уже пора спать.

– Я боюсь! – залилась слезами Лили.

Майя знала, что брать ребенка к себе в такой ситуации не рекомендуется, но все эти рекомендации для родителей не учитывают, что любой человек, даже родитель, когда он устал, будет искать самый легкий выход из положения. Малышка только что потеряла отца. Она, разумеется, еще слишком мала, чтобы полностью осознать этот факт, но не может подсознательно не чувствовать боли, не понимать, пусть и на своем, примитивном уровне, что теперь все не так, как раньше.

– Пойдем. – Майя подхватила дочку на руки. – Можешь поспать сегодня со мной.

Она отнесла Лили к себе в спальню и аккуратно уложила на ту половину кровати, которую раньше занимал Джо. Чтобы малышка не упала, она соорудила с краю импровизированное ограждение из подушек, а потом, немного подумав, для надежности разложила еще несколько штук на полу – на тот случай, если эта небольшая баррикада окажется недостаточной. Майя укрыла Лили одеялом и подоткнула его под подбородком, и на нее внезапно накатило мгновение чистого родительского счастья, знакомое всем, у кого есть дети, – когда тебя просто переполняет любовь к своему ребенку. Она несет тебя куда-то, и вдруг внутри у тебя что-то поднимается, и так хочется ухватиться за это ощущение. Но эта всеобъемлющая любовь, этот страх потерять то, что тебе дороже всего на свете, пугает иногда до паралича. И ты думаешь: как можно снова расслабиться, зная, насколько небезопасен этот мир?

Лили закрыла глаза и засопела. Майя сидела рядом, не шелохнувшись, глядя на личико дочери, и вслушивалась в ее глубокое, мерное дыхание. Так она просидела до тех пор, пока у нее не зазвенел мобильник, милосердно выведший ее из оцепенения.

Майя надеялась, что это Шейн со сведениями о Томе Дуглассе, хотя он и сказал ей, что не сможет заглянуть в армейское досье Дугласса раньше завтрашнего утра. Она схватила трубку и увидела на экранчике имя племянницы. В небольшом приступе паники – Алекса была еще одним человеком, которого Майя не могла потерять, – она поспешно нажала на кнопку ответа.

– Все в порядке?

– Э-э… да, – отозвалась из трубки Алекса. – А почему что-то должно быть не в порядке?