Единожды солгав

– Я потом обнаружила, что они записали на диктофон все, что мне говорили. Якобы так им посоветовал адвокат. Диктофон работал все время, пока они рассказывали мне, как тело моего мальчика нашел какой-то уборщик в подвале. Я поначалу даже не поняла. Даже переспросила – уборщик? Они назвали мне его имя, как будто это имело какое-то значение. Тео слишком много выпил, сказали они. Что-то вроде передозировки алкоголя. Я ответила, что Тео спиртного в рот не берет, и они закивали, как будто это было совершенно логично, якобы именно те ребята, которые не знают своей меры, в конце концов перебирают со спиртным и умирают. Они сказали, обычно таких ребят спасают, но Тео споткнулся и упал в подвал. Его заметили только на следующее утро, когда было уже слишком поздно.

Ровно то же самое, практически слово в слово, рассказал Майе Невилл Локвуд.

Этот рассказ начинал казаться заученным, отрепетированным.

– А вскрытие проводилось? – спросила Майя.

– Да. Хавьер и я, мы сами ходили к коронеру. Приятная женщина. Мы сидели у нее в кабинете, и она сказала нам, что это отравление алкоголем. Вроде бы в ту ночь многие ребята напились. У них там была какая-то вечеринка. Но Хавьер, он в это не поверил.

– И что же, по его мнению, произошло?

– Откуда ж ему было знать. Он считал, что, может, кто-то заставил Тео, ну, сами понимаете. Новенький, из бедной семьи, вот богатые ребята и заставили его пить. Он хотел поднять шум.

– А вы?

– Я не видела смысла, – бессильно пожала плечами Раиса. – Даже если все и в самом деле было так, Тео это бы все равно уже не вернуло… Такое ведь может случиться где угодно, правда? У нас тут стычки между ребятами тоже случаются. Так что какой был в этом смысл? И потом… Я знаю, что это нехорошо, но денежный вопрос со счетов тоже не скинешь.

Майя поняла, что женщина имеет в виду.

– Школа сделала вам финансовое предложение?

– Видите двух других мальчиков на снимке? – Раиса Мора утерла слезы и выпятила грудь. – Это Мелвин. Он теперь профессор в Стэнфорде. А ведь ему едва-едва тридцать! А Джонни учится в медицинской школе Университета Джонса Хопкинса. Академия позаботилась, чтобы нашим мальчикам не пришлось платить за обучение. И нам с Хавьером они тоже заплатили кое-какие деньги. Но мы все положили в банк, на счета детям.

– Миссис Мора, вы помните соседа Тео по комнате в общежитии?

– Вы имеете в виду Эндрю Беркетта?

– Да.

– Кем он должен вам приходиться, деверем? Бедный мальчик!

– Так вы его помните?

– Ну разумеется. Они все пришли к Тео на похороны. Все эти красивые, холеные ребята в своих голубых блейзерах и школьных галстуках и с волнистыми волосами. Все одетые совершенно одинаково, как попки твердящие: «Мои соболезнования». А вот Эндрю, он был не такой.

– В каком смысле?

– Он был печальный. Очень-очень печальный. А не просто, не знаю, выполнял положенные формальности.

– Они были близки? Эндрю и Тео?

– Думаю, да, были. Тео говорил, что Эндрю его лучший друг. Когда вскоре после этого Эндрю упал с яхты, ну то есть я читала, что это был несчастный случай. Но мне лично слабо в это верится. Бедняга теряет своего лучшего друга – а потом падает с яхты? – Она, вскинув бровь, в упор взглянула на Майю. – Никакой это был не несчастный случай.

– Думаю, нет, – отозвалась Майя.

– Вот и Хавьер подозревал то же самое. Мы были на похоронах Эндрю, вы в курсе?

– Нет, я понятия об этом не имела.

– Я, помню, еще сказала Хавьеру: «Эндрю так переживал из-за Тео». Я думала, не горе ли убило его, понимаете, о чем я? В смысле, он так переживал, что, может быть, сам спрыгнул с яхты?

Майя кивнула.

– Но Хавьер в это не верил.

– А во что тогда он верил?

Раиса устремила взгляд на стиснутые руки.

– Хавьер сказал, горе не может сделать такого с мужчиной. А вот муки совести – могут.

Повисло молчание.

– Понимаете, Хавьер не смог всего этого вынести. Это соглашение, он говорил, что это кровавые деньги. Я так не думала. Я уже сказала, может, эти богатые ребята и подтолкнули Тео немного, но я всегда считала, что Хавьер так ярился, потому что винил себя. Это ведь он отдал Тео в школу, где тот был белой вороной. И, да простит меня Бог, я тоже его винила. Я пыталась это скрывать, но, думаю, Хавьер все равно это чувствовал. Даже когда он заболел и я ходила за ним. Даже когда он лежал в постели и держал меня за руку в свой последний час. Он видел это на моем лице – и наверное, это было последнее, что он видел перед смертью. – Раиса вскинула голову и указательным пальцем стерла со щеки слезинку. – Так что, может, Хавьер и был прав. И Эндрю Беркетта убило не горе. Может, это была совесть.

Они какое-то время сидели молча. Майя протянула руку и накрыла ладонью ладонь Раисы. Это было совершенно не в ее духе. Она вообще редко позволяла себе подобные жесты. Но сейчас это казалось правильным.

Спустя какое-то время Раиса нарушила молчание:

– Вашего мужа несколько недель назад убили.

– Да.

– И теперь вы здесь.

Майя кивнула.

– Это ведь не случайное совпадение, правда?

– Нет, – ответила Майя, – не случайное.

– Кто убил моего мальчика, миссис Беркетт? Кто погубил моего Тео?