Единственная

Хоть я и не стояла лицом к двери, ведущей во внутренний двор, я знала, когда Джулиан приблизился. Атмосфера в комнате изменилась, мой взгляд сосредоточился на входе. Спустя десять секунд Джулиан вошёл, одетый в тёмные джинсы и белую рубашку.

Чёрт, он выглядит хорошо.

После того как он поздоровался и поговорил со всеми нами несколько минут, Тори схватила его и увела прочь. Каждая женщина или прерывала кого-то, или хватала Джулиана тут же, как он возвращался после общения с другой женщиной. Я оттягивала момент, желая снова пойти последней, надеясь, что нас не прервут.

— Зои, могу я украсть тебя? — спросил Джулиан, а все остальные женщины смотрели. Впервые он выбрал с кем уйти. Кроме меня оставались двое, которые с ним ещё не уходили, и я надеялась пойти в конце. Но что я могла сказать? Нет?

— Да, конечно, — сказала я с энтузиазмом, позволяя ему помочь мне подняться с дивана.

Как только моя рука оказалась в его, нервы, узлы у меня внутри, беспокойство — всё это прошло. Я видела, что Мия смотрела на меня, и хотя я и не думала, что она будет в восторге, но она выглядела откровенно раздраженной.

Джулиан завёл меня в дом. Мы вошли в кухню, где на кухонном столе стояли две чашки горячего какао, которые только что налил продюсер — в окне я видела отражение того, как он убегал. Я взглянула на Джулиана с любопытством: спланировал ли он всё это? А он просто улыбнулся. Когда мы подошли к столу, он отодвинул для меня стул, и я села.

— Спасибо, — сказала я, переполненная чувствами к мужчине, который сел рядом со мной. С его улыбкой и моей рукой, всё ещё комфортно лежащей в его, я могла одновременно наслаждаться своими чувствами, не ощущая давления или беспокойства по поводу них.

— Без проблем.

Мы сидели с одной стороны стола, а члены съёмочной группы — с другой. Я хотела столько всего сказать, но не могла сделать этого на публику.

— Назови три наших общих черты, — попросила я, не в состоянии спросить, думает ли он, что у нас на самом деле есть будущее.

Немного повернувшись ко мне, Джулиан распутал наши руки и обнял меня, положив руку на спинку моего стула. Наши лица находились около той опасной зоны, где близость усиливается или обменом секретами, или поцелуями.

— У нас, кажется, одинаковое чувство юмора. В последние несколько дней бывало такое, что что-то случалось, и мы единственные смеялись над этим. Мы оба трудолюбивы и преданы своему делу, — он сделал глоток горячего какао и слизнул пену, прежде чем снова посмотреть на меня. — И поэзия.

От бури в его глазах я сделалась совершенно безмолвной на десять секунд. Я с трудом сглотнула.

— Какие три общие черты назвала бы ты? — спросил он, держа меня в плену своего взгляда.

Мой голос немного дрожал.

— Любовь к музыке и движению. Я замечала, как ты двигаешься, когда играет музыка, я постоянно замечаю за собой то же самое. Значимость семьи. Мы оба любим свои семьи и верим в семью и любовь, и... — мне стало трудно дышать просто оттого, что сказала ему слово «любовь». Я прочистила горло. — Мы хорошо ладим друг с другом... вероятно потому, что разделяем любовь к поэзии.

— Соглашусь с этим, — сказал он медленно, смотря прямо сквозь меня. — Потому что стихотворения максимально выражают то, что кто-либо чувствует, поэтому это идёт рука об руку.

Я кивнула, медленно добавив:

— Стихотворениями движут эмоции и страсть.

— И правда.

Бабочки порхали у меня в животе, в груди и повсюду. В теле было такое ощущение, что я вот-вот взлечу.

Он облизал губы, и мой взгляд сфокусировался на них, прежде чем я закрыла глаза. Я не помнила, кто наклонился и начал поцелуй, но когда наши губы встретились, я почувствовала головокружение.

Поцелуй был нежным — больше прикосновение губ, чем страстное проявление желания. Он перерастал в нечто более благоговейное с каждой секундой. Его рука, оставшаяся на моём плече, усилила свою хватку, пока другая бережно держала мою голову. Одна моя рука была зажата между нами, другой же я вцепилась в его рубашку.

Звук скрипящего по полу стула лопнул наш пузырь, вырвав нас из нашего момента. Мы замерли от понимания того, что у нас есть зрители. Мы разорвали поцелуй, но Джулиан прислонил свой лоб к моему.

— Если бы мы были в реальном мире, то как бы выглядело твоё идеальное свидание? — спросил он, его дыхание с запахом какао танцевало около моего лица, заставляя меня улыбнуться.

— Если это тот, с кем я встречаюсь, то ужин дома при свечах с...

— Джулиан? — голос Мии прервал нас, отчего мы отпрянули друг от друга. — Ты нужен мне.

Джулиан повернулся к Мии, улыбаясь ей улыбкой, которая не затронула его глаз.

— Привет, Мия. Да, конечно, — он посмотрел на меня. — Спасибо за то, что уделила мне время, Зои. — Глядя на меня более напряженным взглядом, он продолжил: — И я хочу тебе сказать, что этот полуночно-синий — твой цвет.

У меня внутри всё перевернулось, когда я услышала, как он сделал акцент на слове «полночь». Подтверждая наши планы встретиться, я кивнула и сказала:

— Спасибо.

Джулиан отвернулся и предложил свою руку Мии.

— Как ты? Прекрасно выглядишь.