Единственная

Когда мы были вместе, держались за руки и обсуждали остановки во время экскурсии, Джулиан сказал, что по моим глазам увидел: что-то было не так. Я ответила, что скажу ему на коктейльной вечеринке, потому что не хочу испортить атмосферу свидания. Могла сказать, что мой ответ беспокоил его, но он не стал давить. Он всё ещё обходил всех по кругу, всегда возвращаясь ко мне и держа меня за руку. К четвертому разу мы не говорили вовсе. Мы держались за руки, и Джулиан смотрел мне в глаза до тех пор, пока они не начали слезиться от боли, которую я ощущала.

Надо ли говорить, что когда экскурсовод выбрал победителя, который выиграл свидание и заработал ужин наедине, это была не я. Я ни капли не удивилась. Однако я была удивлена, что он выбрал Лию. Она не делала ничего, чтобы заслужить победу, но я подозревала, что это имеет какое-то отношение к создателю шоу.

Поэтому, даже если бы я уже не думала о Джулиане и Лие, то после того, как мы вернулись со свидания, я провела весь оставшийся день в доме, слушая, как другие женщины выражали недовольство тем, что Лие первой досталось свидание наедине, и обсуждали, что же это означало. Слышать это было неприятно, но когда я вернулась в свою комнату, только об этом и могла думать.

Когда я говорила с Коко во время макияжа, то рассказала ей обо всем, и её совет был таким: скрыться от камер, выключить микрофон и действительно поговорить. Я не знала, получится ли это сделать, но мы обе сошлись на том, что я бы не смогла сказать всё, что мне нужно, на камеру или при включенном микрофоне.

Я сидела одна на каменной скамье под романтичной аркой, выглядя совершенно потрясающе в изумрудно-зелёном платье с открытой спиной. Мои волосы были искусно подняты наверх так, чтобы удлинить шею и подчеркнуть самую сексуальную часть платья. Я ощущала себя красивой внешне, но совершенно запутавшейся внутри. Я чувствовала, что у меня начинается эмоциональный срыв, и не хотела выглядеть, как Саманта, которая всё время плакала после вчерашнего приезда Лиллиан.

Я дождалась, пока Саманта начала плакать, а Тори и Эмма начали спорить из-за чего-то, что сказала Лиа, выключила микрофон и ускользнула незамеченной.

Из-за чего мне на самом деле плакать? Я делала всё это для себя. Предполагалось, что я просто приду сюда и встречусь с ним. Предполагалось, что я просто приду сюда и расспрошу о его работе. Предполагалось, что я просто покажусь в одном эпизоде, чтобы не быть лгуньей. У меня не должны были появиться к нему чувства. Я не должна была...

Вместо того чтобы закончить свою мысль, я закончила третий бокал шампанского. Поставив пустой бокал на землю позади себя, я глубоко вдохнула. Впервые за весь день передо мной не проезжала камера. Я чувствовала, что могу дать волю эмоциям, мне было нужно подумать без того, чтобы кто-либо на меня смотрел, осуждал меня, размышлял или делал выводы. То, что было у нас Джулианом, было глубоким. Подумать только, я сама бросилась в омут с головой, это меня и погубило. Дать разрушить себя на национальном телевидении будет слишком унизительно для меня.

Я сунула руки в карманы платья и забеспокоилась по поводу письма, которое написала. Я выдохнула с облегчением оттого, что оно было на месте. Мысль, что оно попадёт не в те руки, вызывала мороз на коже.

Никто не сможет понять. Я сама не понимала.

Мы встретились всего семь дней назад, но у нас сразу же возникла такая редкая связь, которая ускорила наше сближение. Мы просто сошлись, и это было так, словно мы знали друг друга всю жизнь. Нам не приходилось быть кем-то или чем-то ещё, кроме как открытыми друг перед другом и самими собой. У меня никогда не было такого раньше.

В том, что я чувствовала, не было никакого смысла по причине периода времени, что мы знали друг друга. Но также я отдавала себе отчёт, что все чувства усиливались из-за недостатка связи с внешним миром. Шоу «Единственная» создало такой сценарий, который намеренно способствовал быстрому возникновение чувств или предполагаемых чувств.

Всё, что я делала в доме семь дней к ряду — фокусировалась на нём. Другим участницам и мне целыми днями было нечего делать, кроме как пить, болтать и думать о мужчине двадцать четыре часа в сутки. Целью всегда было вызвать у нас чувства к Джулиану. И я знала, что это случится. Знала это и была решительно настроена избегать скользкой тропы, которая вела к позорящим нервным срывам и всему, что делает передачу дико популярной. Но на секунду, после серий наиболее крышесносящих оргазмов из всех, что у меня когда-либо были, и взгляда, который украл моё сердце, я позволила себе надеяться.