Единственная для Барса

А стоило увидеть Лику рядом с другим — и все, в голове перемкнуло. Точно сгорел некий предохранитель.

Холодная ярость охватила Кирилла, когда его Зверь учуял аромат своей пары, смешанный с вонью чужого мужчины. Ему захотелось схватить наглеца, почувствовать, как руки сжимаются на его горле…

Стромов с трудом удержал на месте верхнюю губу, которая так и рвалась продемонстрировать звериный оскал.

Только не здесь, не на виду у сотни военных. Это верная гибель.

— Лика, — повторил он, останавливаясь в пяти шагах от Ленд Крузера, — отойди от него.

Девушке показалось, будто он говорит через силу.

Она опять завозилась, пытаясь оттолкнуть незваного ухажера. Тот, не желая ее отпускать, бросил на незнакомца в штатском презрительный взгляд:

— Эй, да кто ты такой?

— Тебе лучше не знать.

— Детка, — Эдмунд взглянул на Лику, — это твой приятель? Он к тебе пристает?

— Я… Мы… — она смешалась, переводя взгляд с одного на другого. Эдмунд заметно нервничал, хотя за его спиной была военная база. Синие глаза Кирилла оставались непроницаемыми, но лицо говорило совсем о другом. И Лика впервые подумала, что это, скорей всего, линзы. — Да, Эд, все нормально. Можешь меня отпустить…

— Ты уверена? — рука офицера скользнула вниз и по-хозяйски легла на бедро девушки.

Лика увидела, как лицо Кира свело судорогой. Казалось, он испытывает неимоверную боль. Но при этом остается на месте.

Он не сделал ни шага. Лишь его взгляд сверлил руку Эдмунда, лежавшую слишком низко.

— Да, я его знаю. Это…

— Я ее брат.

Брат?

Брат?!

Лика на мгновение остолбенела. Потом задохнулась от возмущения.

Еще утром он целовал ее, как безумный, и стонал от желания, а теперь говорит, что он ее брат?!

Вот, значит, как?!

А она почти пожалела его! Почти прониклась сочувствием!

Став пунцовой от гнева, Лика скинула руки Эдмунда и двинулась прямо на Кира.

— Ну что, братец, какими судьбами? — она дрожала от негодования и обиды.

Их взгляды столкнулись, испепеляя друг друга. Напряжение за секунду взлетело до опасных высот. Казалось, воздух вокруг вот-вот заискрится.

— Ла-ан, ребята, — Эдмунд благоразумно отступил, поднимая руки ладонями вверх, — брат, так брат. Я в семейные разборки не лезу. Детка, — он обратился к Лике, — если что, покатаемся завтра.

Но Лика его не услышала. Все ее внимание было приковано к Кириллу. Точнее к его глазам. Что-то внутри нее не позволяло отвести взгляд, не позволяло признать себя побежденной. Откуда взялось это упрямство — Лика не знала. Но внутренний голос шептал: эта игра в гляделки не просто забава.

Наконец Кир моргнул. Умышленно или случайно — Лика не поняла. Втянул носом запах, шедший от девушки, и вдруг изменился в лице.

— Садись в машину, — процедил он, делая шаг в сторону, — надо поговорить.

— А если не сяду? — она с вызовом вздернула подбородок.

— Садись. Быстро!

Его губы почти не шевельнулись, когда он это произносил. Голос был едва слышим. И в то же время девушке показалось, будто он обжег ее, как хлыстом.

Это было достаточно больно. Не физически, нет. Но Лика едва сдержалась, чтобы не сжаться в комочек. Желание сопротивляться сразу пропало.

Опустив взгляд и кусая губы, она поспешила к Гелендвагену. В голове царила неразбериха, вызванная странной реакцией собственного тела. Черт возьми, что с ней сейчас было? И кто он такой, этот Кирилл? Указывает ей, что делать, с кем общаться, куда ходить. Что он вообще о ней знает? Откуда он взялся?

На водительское сиденье ввалился Кирилл. Предупреждающе глянул на девушку, которая уже собралась выдать новую порцию возмущений:

— Не здесь.

И Лика послушно захлопнула рот, ненавидя себя за слабость.

Когда машина сворачивала на основную трассу, девушка зачем-то оглянулась. Толпа уже разошлась, и у шлагбаума стояли только несколько человек, все еще обсуждая фееричное появление Гелендвагена.

Но внимание Лики привлекла одинокая мужская фигура, застывшая чуть поодаль. Она узнала профессора Неймана.

Тот смотрел вслед удалявшемуся автомобилю. И от его пристального взгляда Лике стало не по себе.

* * *

Начал накрапывать дождик, и толпа у шлагбаума поредела. Люди расходились, обсуждая произошедшее, но постепенно их мысли возвращались к обыденным делам. Они были слишком уверены в своих силах и в том, что в их маленьком мирке не может произойти ничего необычного.

Вскоре Генри Нейман остался стоять в одиночестве, не замечая испортившейся погоды. Его костюм намок под дождем, по опустевшей площади ветер носил бумажки и старые листья, а он все стоял, позабыв счет времени. Остекленевший взгляд профессора смотрел в одну точку: на изгиб дороги, за которым исчез Гелендваген, наделавший столько шума. Нейман не мог заставить себя сдвинуться с места.

Прошлое, которое он, казалось, похоронил навсегда, вернулось.

Оно настигло его там, где он считал себя защищенным от любых неожиданностей, в самом центре военной базы. И Нейман не знал, что с этим делать.

Водитель Гелендвагена был не человек. Вер!

Генри понял это сразу, как только его увидел.