Единственная для Барса

И еще с десяток мужчин, которых ей пришлось обойти по широкой дуге, чтобы в целости и сохранности добраться до рабочего места.

Влетев в кабинет, Лика захлопнула дверь и тут же привалилась к ней спиной. Чемодан с глухим стуком выпал из рук. Лика закрыла глаза и выдохнула с облегчением. Потом расстегнула верхнюю пуговку блузки. На шее и верхней части груди выступили капельки пота.

— Доброе утро, — голос Неймана ворвался в ее сознание, заставив вздрогнуть от неожиданности.

Испуганно распахнув глаза, Лика сжала пальцами воротник.

— Извините, профессор, я не знала, что здесь кто-то есть…

— Наблюдение ведется круглосуточно. Вы сегодня рано пришли. Что-то случилось?

Поднявшись с кресла, Нейман подошел к девушке. Ее рабочий день начинался в восемь часов, и появляться здесь раньше смысла не было. Если только что-то не заставило ее прийти раньше.

Лика попробовала улыбнуться, но губы не слушались. Хотелось плакать, кричать, бить кулаком в стену. В общем, сделать хоть что-то, чтобы выплеснуть ту бурю эмоций, что раздирала ее изнутри.

Но вместо этого она ответила:

— Все нормально, — и опустила взгляд.

Нейман задумчиво поскреб подбородок. Девушка, стоявшая перед ним, выглядела совсем не нормально, как бы она ни пыталась это скрыть. И он, зная о ней кое-какие подробности, вполне представлял, что сейчас происходит.

Вчера вечером у него состоялся очередной разговор с Андрулеску. Генри долго думал, стоит ли сообщать тому о появлении Стромова. В том, что это выживший сын Захара, он был уверен. В конце концов, осторожность взяла верх, и Нейман решил придержать козырную карту.

— Знаешь что, — произнес он после минутной заминки, — давай выпьем кофе и поговорим, пока здесь никого нет.

Лика неуверенно кивнула.

— Тебе не нужно меня бояться, Лика, — заговорил Нейман, когда ароматный напиток был готов, и девушка чуть подрагивающими руками поднесла картонный стаканчик к губам. — В том, что ты здесь, есть и моя заслуга. Это я писал прошение с просьбой направить тебя сюда.

Поперхнувшись от неожиданности, Лика уставилась на него расширенными глазами.

— Что? Что это значит?

— Тебе что-нибудь говорит имя Антуан Андрулеску?

Лика сильнее вцепилась в стакан. Неужели Нейман что-то подозревает о ее нечеловеческих корнях?

— Да, — медленно проговорила она. — Это нынешний глава Химнесса.

— И твой отец.

Стакан выскользнул из рук, расплескав по столу черную жидкость. Лика застыла, глядя, как по блузке расползаются безобразные пятна. В голове пожарной сиреной сигналила одна мысль: «Он знает! Знает! Откуда?! О, боже, меня сошлют в резервацию…»

— Успокойся.

Нейман даже не повысил голоса. Абсолютно спокойно, неторопливо, взял с полки пачку салфеток и промокнул разлитый кофе. Потом кивнул на шкаф, в котором висели чистые халаты, предназначенные для сотрудников:

— Переоденься. Ничего страшного не произошло. Я знал, кто ты, еще до того, как увидел тебя. Мы с твоим отцом знакомы так много лет, что ни у него, ни у меня не осталось секретов. — Тут он, конечно, лукавил.

Лика машинально подчинилась. Странное дело, слова Неймана не удивили ее, словно где-то в глубине подсознания она все время знала об этом. Но теперь у нее сложилась картинка.

— Мой отец знает, что я здесь, — произнесла она, скорее утверждая, чем спрашивая.

— Да.

— Он имеет отношение к моему назначению.

— Да.

Непослушными руками Лика застегнула халат на все пуговицы. Их было достаточно, чтобы она успела собраться с мыслями.

— Кто еще в курсе?

— Никто. Только я и он.

— И… что теперь?

— Ничего. Лика, я не враг тебе, — Нейман покачал головой, видя в глазах девушки недоверие. — Поверь. И у меня в мыслях нет ничего плохого.

— А у моего отца? Он же сам от меня отказался… Зачем я ему теперь? Тем более здесь…

— Это долгая история.

Несколько секунд Лика колебалась, раздумывая, что делать. Но бежать от правды и от самой себя было уже бессмысленно, и она это осознавала.

Решительно сев за стол, она взглянула Нейману прямо в глаза.

— Рассказывайте. У нас куча времени.

— Даже не знаю, с чего начать… — взяв свой стакан в руки, Нейман начал мерить шагами кабинет. — История долгая и не очень красивая.

— Начните с самого начала.

Лика подозревала, что вряд ли ей понравится то, что она услышит. И первые же слова профессора подтвердили ее подозрения.

— Когда ты родилась, твой отец уже несколько лет был главой Химнесса. И по праву носил звание самого сильного вера. Он единственный из первого поколения, кто обладает даром внушения. Эта способность и помогла ему занять место главы после смерти Захара Стромова…

— Гибели, — машинально поправила девушка.

— Что? — Нейман, обескураженный тем, что его прервали, растерянно посмотрел на Лику.

— Захар Стромов погиб, я учила историю.

— А… Да, ты права. В общем, для твоего отца авторитет означал все. Уважение, власть, силу. Он выбрал в спутницы самую красивую девушку из звериных невест, которые прибыли в тот год на Химнесс. Анна Румянцева не была его парой, но она была умна, красива и умела себя подать. Антуан всегда говорил, что его женщина должна символизировать собой его престиж.