Единственная для Барса

— Если бы он не отказался от нас, если бы был рядом… — Лика запнулась, чувствуя, как внутри клокочет обида. — Может быть, моя мама не умерла бы так нелепо…

Повисло молчание.

Лика прикрыла трубку рукой и поспешно сделала глоток сока. Нужно было успокоиться, взять себя в руки. Она взрослая и привыкла сама справляться со всем.

Справится и с этим.

— Я думаю, тебе стоит прочитать его письмо, — заговорил Кир после недолгой паузы. — Даже если ты не хочешь общаться с ним, просто узнай, что ему нужно.

— Зачем? — она задала закономерный вопрос.

— Если он так настойчив, возможно, там что-то важное.

Лика невольно взглянула на экран ноута. Там мигало новое входящее сообщение.

Опять от отца.

Девушка протянула руку, собираясь удалить письмо, но последние слова Кира вселили в неё неуверенность. Возможно, в чем-то он прав…

— Я подумаю, — пробормотала она и закрыла ноут.

— Кстати, не спросишь, почему я позвонил?

Странно, только сейчас Лика заметила, что они обращаются друг к другу на "ты". И это произошло так легко и непринужденно, будто они знакомы уже тысячу лет.

— Почему?

— Во сколько тебе нужно быть в части?

— К семи…

— Будь готова в половину седьмого.

— Зачем?

— Подвезу, — в его голосе снова мелькнула насмешка, но на этот раз не обидная, а снисходительная. Словно он говорил с несмышленым ребёнком.

И Лика не стала сопротивляться.

Попрощавшись, она снова села за ноут. Несколько минут смотрела в экран, не решаясь открыть злополучное письмо. Потом все же отважилась.

Глава 3

Когда Борис пришёл к Стромову, на улице уже царили вечерние сумерки. Здесь, в южной части Атлантики, солнце садилось быстро, и день почти за минуты превращался в глубокую ночь.

Войдя в гостиную, Борис моментально уловил резкий запах спиртного. Его человеческого зрения было недостаточно, чтобы разглядеть Кира, сидевшего в темноте.

Борис зашарил рукой по стене, ища выключатель. Гостиную озарил яркий свет.

— Мля! — злобный возглас Стромова раздался из дальнего угла помещения. — Выруби эту хрень!

Борис нажал выключатель. Но тех мгновений, пока горел свет, ему оказалось достаточно, чтобы увидеть главное.

Кир сидел, развалившись на кожаном диванчике, в дальнем углу гостиной. Помятый, всклокоченный, с блуждающим взглядом и опухшим лицом. Рядом валялись пустые бутылки из-под «Портера», ещё одну Стромов как раз приложил к губам, делая новый глоток.

— Что происходит? — Оставив выключатель, Тихомиров на ощупь прошёл к столу и включил небольшой торшер. Теперь, по крайней мере, он мог разглядеть перекошенное гримасой лицо друга.

Очень пьяного друга.

— По какому поводу пьянка?

— Забей, — Стромов сделал ещё глоток. — К делу это не относится. Ты принёс, что я просил?

— Да, вот последний отчёт.

Борис протянул чёрную папку, не забыв окинуть Кира осуждающим взглядом.

Тот поболтал в руке пустую бутылку, заглянул внутрь и небрежным броском отправил её под диван, где лежало уже штук десять её собратьев.

Потом махнул рукой Тихомирову:

— Сам расскажи. Только коротко.

— Ну, если коротко, — Борис присел на соседнее кресло. — У нас на руках уже сорок процентов акций Химнесса. Все куплены через подставных лиц, так что тебя никто не заподозрит. Но Андрулеску зашевелился.

— Чует, старый ублюдок, что под него копают, — губы Стромова растянулись в жестокой усмешке.

— Да, он начал что-то подозревать. Но даже если и выйдет на нас, твое имя ему ни о чем не скажет.

— А я бы хотел, чтоб сказало.

— Рано ещё.

— Рано. Надо дождаться, пока в наших руках окажется контрольный пакет акций.

— И что будет, когда это произойдёт?

— Увидишь, — усмехнувшись, Стромов нашарил у ног непочатую бутылку. — Тебе понравится.

Борис с минуту наблюдал, как тот откупорил пробку и, приложившись к горлышку, начал жадно глотать темную шипучую жидкость. Потом произнёс:

— Кир, давай на чистоту. Я твой друг. Я хочу помочь. Что ты скрываешь?

— Ты о чем? — Стромов ответил невинным взглядом.

— Не придуривайся. Я вижу: что-то случилось. И дело не в Андрулеску, не в акциях и не в твоих планах… — внезапно его осенило. — Дело в этой девчонке, ведь так? Ты с ней сегодня встречался…

Стоило только Борису вспомнить о Лике, как Стромову словно сорвало стоп-кран.

С утробным рычанием он вскочил на ноги и запустил бутылкой в сторону друга. Стеклянный снаряд пронёсся через всю комнату, заставив Бориса отпрянуть, разбился о стену и осыпался вниз стеклянным дождём.

— Помочь? — прорычал Кир, сжимая кулаки. В его глазах, налитых кровью, вспыхнула ярость. — Ты хочешь помочь? И чем же, скажи на милость?

Процедив пару ругательств, он рухнул назад на диван.

Борис пару секунд смотрел на него, потом молча прошёл к бару, взял бутылку обычной воды и налил в стакан. Все так же молча вернулся к дивану. Сунул стакан в руки Стромова.

— На вот, выпей и не ори. Говори, что случилось.

Тот послушно сделал пару глотков. Всплеск ярости исчез так же быстро, как и возник, оставив после себя сосущую пустоту. И в тишине гостиной прозвучал пьяный смех Стромова, полный горечи:

— Ты серьезно уверен, что сможешь помочь?