Единственная для Бешеного

Демона держали в подвале, где, по слухам, сгинул не один десяток представителей их расы. Кованные железные двери Бешеного вряд ли бы остановили, как и защищающие территорию клыкастые. В основном молодняк, брошенный Горбуном тупо на убой. А вот пуля из чистого серебра, посланная в спину, увы, смогла это сделать..

Мужчина отлетел на пару метров, сбив по дороге одного из нападающих и успев вырвать ему сердце до того, как оба оказались на земле. Под правой лопаткой жгло так, будто туда воткнули раскаленный металлический прут, даже сознание на секунду померкло. Этого времени хватило, чтобы накинуть на него серебряную сеть. Тело выгнулось, рефлекторно желая избавиться от адской боли, из груди вырвался хрип. Грязно работает ублюдок, впрочем, на другое не стоило и рассчитывать.

– Добро пожаловать, мы тебя ждали, – раздался обманчиво-спокойный голос, и в поле зрения корчащегося мужчины появился хозяин. – Неужели ты думал, что сможешь в одиночку справиться с моей армией? Что, годы жизни за пазухой у Совета тебя настолько расслабили?

Вопрос остался без ответа, его никто и не ждал. Убедившись, что Бешеный не может оказать даже вялого сопротивления, его подняли и поволокли к скрытому входу. Пару сотен ступеней, ведущих в подвал, он пересчитал ребрами. От каждого удара сеть все сильнее впивалась в кожу. Наверное, чтобы избавиться от нее, придется отдирать с мясом. Ничего, он потерпит. Умеет как никто другой.

Уезжая от Марты, мужчина ощущал только легкое беспокойство, тоску, которую оказалось вполне по силам засунуть как можно глубже в душу. Это даже не ломка, скорее похоже на обычную скуку по близкому. Лишь бы она испытывала тоже нечто подобное, не больше.

Еще вампир надеялся, что ее не коснутся отголоски его физической боли. Ни к чему волновать лишний раз женщину, которая наверняка и без этого себя уже накрутила. И почему бы ему не признаться, что раздражение и злость, которую он к ней испытывает, далеко не самые главные чувства? Черт, если его грохнут, возможно, ненависть, которую она испытывала до этого и которая, кажется, начала потихоньку угасать, разгорится с удвоенной силой.

Ему даже смешно стало. Кожа горит, внутренности крошит серебряная пуля, а он переживает, что Марта расстроится из-за его гибели…или обидится. А потом погибнет вслед за ним. Осознание последнего оказалось куда больнее, чем все то, что он сейчас испытывал. Она не заслужила такой судьбы. Смелая, глупая, болтливая… бесит! И не только…

Камера, в которой его подвесили головой вниз, оказалась пуста. Черт!

– Ты, я вижу, надеялся, что будешь дохнуть рядышком со своим братишкой, да, Бешеный? – не переставал глумиться Горбун, входя вслед за охраной.

Он и по дороге не затыкался, вещая о том, насколько мучительной будет его смерть.

– Вот не знаю, стоит ли доставлять тебе удовольствие. С одной стороны, было бы неплохо видеть твои глаза, когда от мелкого останется одно туловище, без рук, ног, головы… С другой, в таком случае вы, мрази, можете успеть попрощаться. Хотя! Это может быть забавным. Ведите!

Через пару минут дверь лязгнула, и в подвал ввели Демона. Он выглядел паршиво, с ожогами от серебра на лице и торсе, но шел сам, и Бешеный неслышно выдохнул. Давай, брат, продержаться осталось не так много. Берг и Эмма скоро должны претворить в жизнь вторую часть плана.

– Ну что, все в сборе? – Горбун присел на корточки, чтобы видеть выражение лица нового пленника.

Ему явно доставляла удовольствие вся ситуация, особенно – ощущение превосходства над поверженными, как он думает, врагами.

– Привет, – улыбнулся разбитыми губами Демьян, которого так и не удалось сломать этой падали! – А я все думал, когда ты меня спасать начнешь?

– Заткнись уже, шутник, – рявкнул один из вампиров, саданув мужчине под ребра кулаком с кастетом из драгметалла.

Тот скривился, но не издал ни звука. У Бешеного потемнело в глазах. Скоро, совсем скоро он отомстит каждому, кто прикоснулся к Демьяну!

– Блин, ни у кого нет чувства юмора, – сплюнув кровь, пожаловался он в пустоту.

– Ничего, скоро будет весело, – пообещал старший брат и улыбнулся.

Все они уверены, что противник не может оказать сопротивления, что даже логично, учитывая положение того же Бешеного. Висеть вниз головой, опутанному серебряной сетью, истекать черной кровью и при этом надеяться на счастливый конец… Да он первым бы покрутил пальцем у виска!

– Ты, млять, серьезно?! – раздался женский крик, и в камеру, громко цокая каблуками, заявилась Эмма, таща за руку его единственную. – Ничего лучше не придумал, чем заставить меня переться за этой неврастеничкой?!

Бешеный задохнулся, зарычал, инстинктивно пытаясь освободиться. Что она здесь делает? Клыкастая мразь предала его?! Не может этого быть!

Марта выглядела донельзя испуганной и очень бледной. Соленые дорожки на щеках, размазанная помада. Зачем она красилась-то?

Сердце защемило, принося гораздо больше боли, нежели все предыдущие старания недругов. Правы те, кто говорит, что душевные счтрадания с физической не сравнятся.