Единственная для Буйного (СИ)

Я как сейчас тот день помню. Вот буквально перед глазами сами картинки появляются.

— Я считала Настю подругой, это важно, ты должен это понимать. — Произношу тихонько. На Буйного смотрю, вижу, что его терпение на исходе.

— Валяй уже, — вздыхает и на кресло откидывается. А мне стыдно так, что я мечтаю сквозь дно его машины провалиться. Можно не рассказывать? Я и так в его глазах какая-то сказочная дурочка, а так ещё хуже будет.

Но понимаю, что не рассказывать нельзя. Придётся.

— Она мне про жену твою рассказала… Что та пропала, просто в какой-то день испарилась и всё. Всякие вещи страшные говорила. Я не верила. Но потом… — Снова взглядом в него стреляю, Эмир молчит, просто прожигает глазами. — Я в интернете статьи нашла. И они говорили то же самое, что и девушка. А потом я в тюрьму пришла. А там эта… Эта… Что ты обещал никогда не придёт… — Завожусь с пол-оборота.

— Дальше, истерику я видел, проматывай.

Господи, никакого сожаления в его тоне. А я ведь тонко намекаю, что он сам во всём виноват, но Буйному плевать.

— Какой же ты… — Возмущаюсь.

— Моё терпение не железное, кукла, давай про то, как ты съебалась.

— Тогда всё скопилось. Новости про жену, что ты дважды обманул, а Настя оказалась права. Вот тогда на эмоциях я решение и приняла.

Слышу, как он яростно воздух через ноздри втягивает, сжимаюсь, но продолжаю говорить.

— Телефон отправила с курьером по городу кататься, чтобы ты выследить не смог.

— Здесь мозги заработали, да? — Грозно рявкает.

— Мне продолжать или как? — Огрызаюсь.

Буйный лишь кивает. Но взглядом продолжает убивать.

— Меня с соседнего двора забрала машина. Вывезла за город. Там я должна была в бус небольшой пересесть.

Несколько секунд молчу, глубоко втягиваю воздух.

— Они всё говорили быстро делать. Никаких вопросов не задавать. Все боялись, что ты догадаешься, найдёшь и всех накажешь.

— Все кроме тебя вижу очковали.

Закусываю губу, он снова не сдерживается от едкого комментария.

— В бусе, в кузове, я одна была. Места много. Никаких ручек или лавочек. Машина очень быстро ехала. Дорога плохая была. Машину то и дело из стороны в сторону мотало. Я решила на пол сесть, чтобы не упасть, потому что кидало сильно.

Опять замолкаю на несколько секунд. Стыдно ужасно.

— Я только присела, машина на какую-то кочку наехала, кузов подпрыгнул, ну, и я вместе с ним. Головой ударилась, сильно… — Рука сама к макушке тянется и трёт место, которым ушиблась. — Ну вот я снова на ноги встала, там темно было. Я пыталась нащупать стены. Но ничего не вышло, трясти начало ужасно. А меня ещё укачивать от всей этой трясучки начало. И я за ручку дверцы схватилась. Она массивная была, большая. Я на неё и оперлась…

На Буйного взгляд не поднимаю, боюсь, сейчас самое яркое будет, а я уже из машины выскочить хочу и спрятаться.

— Первые секунды даже удобно было, не трясло. А после что-то произошло. Какой-то щелчок громкий. Ручка вниз ушла. А дальше… дверцы распахнулись. Я же за ручку держалась, вот я и вылетела по дороге. Долго катилась, после головой ударилась и отключилась…

Когда рассказ свой заканчиваю, в салоне полнейшая тишина стоит, я даже хочу выдохнуть, что не так всё страшно было. А после взгляд на Эмира поднимаю и вижу, что он красный весь, и буквально через секунду взрывается от громкого смеха. Губу закусываю обиженно и смотрю на него. А он остановиться не может. Смеётся так, что мне его треснуть хочется. Ничего смешного. Мне больно было и страшно. А ему весело!

— Это не смешно! — Возмущённо кричу. Резко к дверце бросаюсь, ручку на себя тяну. Хочу выскочить из машины. Глаза щипать от непрошенных слёз начинает.

— Я-то в отличие от идиотов подстраховался, — прилетает мне в спину комментарий Буйного.

Резко разворачиваюсь, зло на него смотрю. — Открой! Я выйду! Немедленно открой! Я тебе рассказала! А ты… ты… Козёл! Это всё из-за тебя вообще! Ты обещал, что та… та сучка больше не придёт! Слово дал! А сам!

Эмир подаётся вперёд, пытается меня успокоить, но меня несёт. Обидно до ужаса. Я начинаю отбиваться, отталкиваю его руки. Продолжаю выкрикивать плохие вещи.

Буйный заламывает меня за несколько секунд, нависает сверху скалой. От его взгляда хочется комочком сжаться.

— Ненавижу! — Хриплю ему в лицо на эмоциях, вижу, как его глаза загораются недобрым огнём.

Совершаю ещё одну попытку вырваться, но делаю лишь хуже. Сокращаю между нами расстояние. Настолько, что его горячее дыхание лицо обжигает. Глаза в глаза. Всё тело как будто жаром обдаёт. Эмир ещё сильнее скручивает, притягивает к себе так, что мы буквально одним воздухом дышим.

— Сучка бешеная, — рычит в мои губы.

— Так отпусти, а то заразишься! — Парирую в ответ.

Вижу, как он челюсти сжимает, злиться, кажется, разорвать меня хочет… А в следующую секунду сминает мои губы в грубом поцелуе.

Глава 21

Я оказываюсь на коленях Буйного. Он крепко меня держит, не позволяя отстраниться. Губами напирает. Охаю, поддаюсь этому грубому поцелую. Выхода нет. Эмир давит ладонью на затылок, что никак не выбраться.