Единственная для Буйного (СИ)

Я киваю. Принимаю его помощь, пошатываясь. Меня трясет от пережитого.

— Он что-то сделал? — Я мотаю головой. — Супер. Надо был тебе этот сок ебучий. Теперь со всех кожу спустят.

Я морщусь. Я ведь не знала, что такое произойдёт. Кто в здравом уме пойдёт на такое? Зная, что у меня охрана есть.

Я торможу Ивана на выходе из магазина. Он действительно чуть не снёс дверной косяк.

— Не переживай. Этого, — кривится в сторону Ростика, — мы заберем. С ним Буйный решать будет. Легко не отделается.

Я мотаю головой. Отказываюсь дальше идти. Мне нужно привести себя в порядок.

Одергиваю одежду, приглаживаю волосы. Стараюсь вытереть слёзы с лица. Катюша не должна увидеть меня такой. Она переживать будет.

— Что? — Рявкает Иван. — Сука. Ты в пантомиму решила сыграть?

Я прикасаюсь пальцами к горлу. Пытаюсь показать, что больно говорить. Даже слюну глотаю через силу.

Иван закатывает глаза. Ждёт, пока я приведу себя в порядок. Звонит кому-то в это время. Не Буйному, другим ребятам. Приказы отдает, что с полуживым Ростиком делать. Мне должно быть его жаль? Но… Никто не заслуживает смерти, конечно. Но то, что он пытался со мной сделать… Я не могу чувствовать сострадания к такому монстру.

Меня везут к врачу, чтобы осмотрел. Ничего страшного, это просто травма. Врач обещает, что скоро всё пройдёт. Выписывает лекарства.

Катюша просыпается, когда мы почти подъезжаем к отелю. Я хотела остаться у баб Зои, но места для всех там не хватило бы. Буйный сразу сказал, что буду в отеле с охраной. Или дома. Выбор был простым.

— А что такое? — Сестра рассматривает меня. — Злат, почему ты со мной не говоришь? Ты обиделась? Я что-то не так сделала? Злат!

Я с мольбой смотрю на Ивана. Пусть он объяснит, что я не могу говорить. Но без подробностей.

— Да она бл… — вздыхает, осекаясь. — Блин, мороженого объелась. И без шарфика гуляла. Всё, теперь заболела, голос пропал.

— Как у русалочки? — Катюша пытливо крутится, запахивая пальтишко посильнее. Тоже боится так же заболеть.

Меня все ещё трясет даже спустя час. Адреналин не исчезает, будто только усиливается сильнее. До меня доходит, что могло произойти. Трясёт. Слёзы на глазах. Я могу позволить себе побыть слабой. Номер с двумя комнатами. Зал и спальня. Катюша снова вырубилась из-за долгой прогулки. Охранники остались в коридоре. Мне не хотелось кого-то видеть. А я забралась на диван, чувствуя, что вот-вот развалюсь на кусочки.

Внезапно дверь распахивается. Я подскакиваю, а после оседаю обратно. Кажется, что голова кружится. И я уже заснула. Взбешенный, черный от злости Эмир, он не может быть тут. У него ведь дела, командировка, встречи… Он снова всё из-за меня отменяет?

Пока мужчина не сказал какую-то гадость, я бросаюсь к нему. Висну на Буйном, находя утешение в его объятиях. Я чувствую, что теперь всё точно хорошо. Он не позволит чему-то случиться со мной.

— Не кричи, — прошу хрипло через силу. Прижимаюсь к мужчине сильнее. — Не кричи на меня. Лучше пожалей.

— Я, блядь, тебя сейчас пожалею. Так пожалею, кукла, что мало не покажется.

Наверное, его слова должны пугать. Напрягать. Предупреждать об опасности.

Но я лишь громко всхлипываю и прижимаюсь к нему максимально тесно. Дрожу всем телом. Вопреки всему, я чувствую себя рядом с ним в безопасности. Вот он пришёл и больше ничего плохого не случится. Пусть хоть весь мир вокруг рухнет, а с нами ничего не случится. Потому что он не позволит.

— Вот скажи, в тебе магнит на хуету всякую? — Эмир злой. В ярости. Я по его голосу слышу. По тому, как напрягаются его мышцы чувствую. А я вся дрожу, с каждой секундой всё сильнее и сильнее.

Руками его шею обнимаю. Носом в грудь тыкаюсь как маленький котёнок. Пускай говорит всё что хочет. Плевать. Лишь бы обнял и не отпускал.

Его огромная ладонь обжигает поясницу. Надавливает. Сильнее к себе жмёт.

А я в его запахе тону. Вдыхаю и спокойствием заражаюсь. Вот как пахнет безопасность. Его запахом.

Мы так и стоим. На одном месте. Не двигаемся. У меня ноги как будто ватные становятся. Кажется, что и шага не сделаю сама.

Слышу, как Буйный вдыхает через ноздри воздух. Как будто с чем-то смиряется. А после подхватывает меня на руки. Как пушинку. Я сильнее его шею обхватываю, тыкаюсь в неё носом. Эмир подходит к дивану, садится, а я на его коленях оказываюсь.

— Ты опять из-за меня дела бросил? — Тихонько хриплю.

И не на секундочку его не отпускаю. Боюсь, что если руки уберу, отпущу, то он пропадёт. Исчезнет. Уйдёт. А я так сейчас в нём нуждаюсь.

— Ты явно по миру меня пустить хочешь, кукла, — в ответ выдаёт, — рестораны мои сжигаешь к хуям, сделки срываешь.

— Я не специально, — всхлипываю снова.

— Это я тоже знаю, само. — Вздыхает и ладонью по волосам моим проводит. — Я вот всё понять не могу, как ты до встречи со мной умудрилась дотянуть.

Я слегка отстраняюсь от мужчины. Так, чтобы в глаза ему посмотреть. Мне кажется или его тон не таким раздражительным стал. А ведь когда только в комнату зашёл от него яростью за версту несло. Это он рядом со мной успокоился? Да?