Единственная для Демона

– Ева… – заботливо поцеловал в лоб, всмотрелся в глаза и тихо-тихо спросил: – Ты ангел?

Я посмотрела на него со всей нежностью. Закусила нижнюю губу, растерялась, всё ещё переводя дыхание.

– Нет…

– Прими душ и спускайся к завтраку. – теперь он избегал моего взгляда.

– Тебя что-то терзает?

– С чего ты это взяла? – он поднялся, накинул рубашку, стоя ко мне спиной.

– Печаль отражается в твоих глазах. – я приподнялась, прикрываясь белым пледом.

– Уверен тебе показалось. – он обернулся и всё пропало, вернулись прежние хладнокровность и безразличие. – После завтрака, Виктор проводит тебя в кабинет. Подпишешь договор.

Кусок в горло не лез. Я пустыми глазами смотрела в тарелку, наполненную едой. В голове повторялись слова, будто на повторе: "Сожги договор, Ева! Сожги его! Пока не поздно! Сожги!"

– Дитя, ты не прикоснулась к еде. Что тебя так тревожит?

Молодеющая с каждым днём Клавдия меня уже так сильно не заботила. Хотя она уже походила на ту, о которой молвилась Зоя Павловна. Она и правда настоящая соблазнительница. И на шее – я даже не сомневалась – та самая "Мёртвая цепочка."

– У вас отличный косметолог, Клавдия. – попыталась выдавить улыбку.

– Знаешь, – начала она, серьёзно взглянув на меня. – Когда я была в твоём возрасте я мыслила совсем иначе.

– А как я мыслю?

– Я не встречала таких… людей, как ты. – села передо мной. – Ты совсем не наивна, возможно на тебя нельзя воздействовать. Люди часто поддаются влиянию посторонних и это становится для них проблемой. Тебя не купить никакими земными богатствами.

– Богатство – это не то, что принято им считать.

– На первом месте духовные ценности?

– Я никогда не размышляла по этому поводу. – пожала плечами.

– А я размышляла. Меня манили богатства. Я была не в силах остановиться. Собрала целых шесть смертных грехов. – Клавдия ядовито улыбнулась.

– Их же семь?

– Дитя, я следила за фигурой. Чревоугодие – это участь Виктора. Хотя и он не смог собрать все семь. Лень – никогда ему не препятствовала.

– Если бы я почивал на печи вместо того, чтобы дела великие вершить, где бы я был сейчас? – Виктор скучающе оперся на дверной косяк.

– Тебе бы нашли применение в любом случае. – бросила Клавдия, забирая мою тарелку.

– Она мной восхищается, – уголок рта пополз вверх, показывая острый клык.

Клавдия тяжело вздохнула.

– Виктор, Иштар сказал, что вы проводите меня в кабинет.

– С превеликим удовольствием, прекрасная донна. – он протянул руку, приглашающе указал в глубь дома.

Виктор несколько раз постучал в дверь. После короткого ожидания улыбнулся и кивнул. Приоткрыл дверь, пропуская меня вперёд. Иштар сидел за столом. Он даже не посмотрел на нас. Указал на кресло, стоявшее перед ним. Я не чувствовала ног, стук сердца эхом раздавался в ушах. Все силы, что были во мне, заставила собраться воедино. Прочь все мысли, прочь! Я опустилась в кресло. Виктор остался стоять рядом со мной.

– Вот договор. – Иштар подвинул ко мне стопочку листов, скреплённых скрепкой. – Начинай читать.

Я пролистала несколько листов, пробежавшись глазами по рукописному тексту. Не всматривалась, даже не пыталась уловить написанное. Дошла до главного листа где нужно было поставить подпись.

– Чем подписывать? – голос немного дрожал, склонилась над договором только бы не видеть его глаз.

– Ева Евгеньевна, лучше вам прочитать, хотя бы часть содержимого. – настоятельно порекомендовал Виктор.

– Чем. Мне. Расписываться? – чётко проговорила каждое слово.

Краем глаз заметила, как Иштар кивнул. Виктор тут же подал мне ручку-перо. Сделала глубокий вдох, руки заметно затряслись. Я знала на что иду. Знала о последствиях. Знала, что он заберёт мою душу. Лишит чувств и эмоций. Погубит, даже не моргнёт. Пусть лучше он, чем мучительно долгое время. Без него я уже не смогу. Если сейчас уйду – потеряю его навсегда. Несколько движений и ручка выпала из дрожащих рук, покатилась по столу. Виктор ловко её перехватил. Следом же достал продолговатый железный чехол, украшенный камнями и рисунками. Я даже не сразу поняла, что это. Тогда он взял предмет за рукоять и извлёк. От рукояти уходило металлическое остриё и ближе к окончанию оно становилось всё тоньше и острее.

– Прекрасная донна, прошу вас, – протянул руку ко мне. – Безымянный пальчик, всего капля крови. – он совсем не улыбался, строго и несколько тревожно смотрел на меня.

Я протянула ему руку, раскрывая вспотевшую от нервов ладонь. Он взял палец и быстрым уверенным движением коснулся иглой. Было не больно. Как в детстве брали кровь на анализ. Но было и ещё какое-то странное ощущение. Виктор слегка надавил, заставляя проступить алую каплю крови, развернул руку и приложил палец на бумагу рядом с моей подписью. Нажал сильнее, затем убрал свою руку отступая на шаг назад. Я убрала палец, посмотрела на него. Крови больше не было.