Единственная для Демона

– Любой договор можно оспорить и признать недействительным. – заметила я, но тут же умолкла.

Я ожидала увидеть огонь ярости в его глазах, почувствовать опасность, исходящую от него и его гнева. Но этого не произошло. Он посмотрел на меня с высоты своего роста что-то обдумывая, но ему не удалось скрыть гнетущие мысли. Затем откинул голову назад, громко выдохнул.

– Можно, была бы веская причина. Но соль в том, что никогда прежде таковых не было. – холодно произнёс. – Я жду тебя в машине.

– А как же завтрак?

– Я не голоден.

– Ну я тогда тоже…

Он посмотрел на меня, точно на упрямого ребёнка. Я улыбнулась, кивнула и прошептала:

– Понял, принял. – как солдат, перед генералом – оставалось только честь отдать – развернулась на пятках и зашагала в сторону кухни.

Спиной ощущала его наблюдательный взгляд и самодовольную красивую улыбку. Он стал чаще улыбаться? Или мне кажется…

– Скоро там не останется никого, Агварес уже дал приказ. – донёсся из кухни голос Виктора.

– Рафаил надерёт умнику зад. Неоднократно случалось, – скучающе отвечала Клавдия.

– Бедолага, Уфир. – усмехнулся Кузьма.

Разговор прервался, как только я зашла на кухню.

– О, вы можете не обращать на меня внимания. – пробормотала, спокойно садясь за стол. – И всем доброе утро.

– Наша болтовня вас утомит, прекрасная донна. – Виктор выгнул бровь. – Лучше расскажите, чем вам приглянулся тот бедолага? Зачем спасли его?

– Вы про Игоря? – уточнила.

Виктор медленно кивнул. Сидевший в пол-оборота Кузьма развернулся ко мне. Клавдия поставила передо мной тарелку, набитую до краёв едой. В животе предательски заурчало, только сейчас я почувствовала насколько голодна.

– Он мой друг.

– Это не оправдание! – возмутился Кузьма.

– А у вас были друзья? – поинтересовалась. – Когда-нибудь?

Кузьма было открыл рот, но Виктор перебил:

– Голуби не считаются.

Кузьма одарил его тяжёлым взглядом, не вступая в перепалку.

– Ох, у меня вот был один. – Виктор важно откинулся на спинку стула. – Всё ходил за мной по пятам. Да записывал что-то на пергаменте. Я, как прочёл, так и ахнул. Ну… – почесал нос. – Бумажку я сжёг, да и его вместе с ней.

– Очень мило… – распахнула глаза, пытаясь выдавить улыбку. – Но я не думаю, что того человека можно было бы назвать другом.

– Он шутит, дитя. – Клавдия кинула презрительный взгляд на Виктора.

– Отнюдь!

– Виктор! – перебила женщина. – Помнится мне, что нам было дано важное задание.

– Клавдия, увольте… – тоскливо протянул.

– Брюхо набил, теперь на выход. – поторопила она. – Хорошего дня, Ева. – впервые она обратилась ко мне по имени, даже постаралась придать улыбке дружелюбность. Видимо давно она не улыбалась по-настоящему.

Кузьма покачивался на стуле. Он явно был чем-то расстроен, молчалив, как никогда задумчив.

– Кузьма, глупо полагать, что вас мог расстроить вчерашний инцидент, но всё же дело в нём?

– Нет, милушка. Это тут совершенно не при чём.

– Меня это успокаивает. – облегчённо выдохнула.

– Когда ты понимаешь, что твоя жизнь отмечена знаком бесконечности, нет-нет, но разные мысли лезут в голову. Седьмой смертный грех часто навещает меня. Однако надолго не задерживается. – он посмотрел на меня.

– Мне никогда этого не узнать. – мрачно улыбнулась, отодвигая от себя тарелку.

– От чего же вы так уверенны? – уголки губ коварно поползли вверх.

"Голубой глаз предрекает смерть, светло-карий видит всё скрытое", слова Зои Павловны звонко прозвенели в голове.

– Не томите себя и не майтесь. Судьба – вещь многогранная.

– Не в моём случае.

– Строптивый ребёнок. – возмутился Кузьма. – Говорю же, многогранна! И всё тут!

– Я сделала свой выбор… – прошептала.

– А его выбор вас не интересует?

– Он очевиден. Это же неизменное правило…

– Вот тебе на! – ухмыльнулся мужчина. – Сколько же вы нарушили неизменных правил, милушка? Диковинная вещица, которую вы носите рядом с сердцем и даже по ночам не расстаётесь с ней, прижимая ближе, словно боитесь, что её украдут – разве это вам не о чём не говорит? Астар… Господин так бережно относился к своему амулету и думаете он отдал бы его тому, кто ему менее дорог?

– Хотите сказать, что он дорожит мной? – тяжело сглотнула.

– Милушка, на этом откровение закончилось. – Кузьма поднялся, с минуту задумался. – Удивительно, но у вас получилось проводить мой грех – уныние как рукой сняло. – помотал головой, удивлённо улыбаясь. – Очаровательно.

– Я рада, – улыбнулась уголками губ. – Спасибо, что сказали. Мне пора.

Иштар, как и обещал ждал в машине. Когда частный сектор остался позади, я неуверенно начала разговор.

– У меня завтра последний выходной. – замялась. – Может мы могли бы куда-нибудь сходить, знаешь провести время вместе…

– Ева…

– Знаю-знаю, это не в твоих правилах. – подняла руки, капитулируя. – Зря начала, прости…

– Да, но ты же так и не прочла договор. И для кого я его писал?

– Для себя, – буркнула себе под нос.

– Так оно и стало. – подметил Иштар. – Только вот мне известны мои же правила.

– Я тоже создам договор и принесу тебе. – улыбнулась своей смелости.