Единственная для Хранителя Закона

— Забудь об этом. Никому и никогда не говори. Тринадцать лет назад было последнее большое нашествие духов Разлома, говори, что ты из одной из разрушенных деревень. Выданные Хранителем Теней подъемные отдала мужу, а мерзавец все растратил, и вы с дочерью теперь скитаетесь.

Разошедшись, квэнни Рилла стала обращаться ко мне проще — на «ты». И это странным образом успокаивало, как будто ей действительно не все равно.

— Почему? — шепотом спросила я.

— Потому что у нас свои законы, но они действуют только на северянок. Имперку будут судить по имперскому кодексу. Замуж бы тебе выйти, по-быстрому.

— Не хочу! — испугалась я.

— И развестись через год и один день. Есть у нас такой обряд. — Квэнни Рилла потерла подбородок. — Садовника нашего за тебя просватать, что ли? Ан не получится, они с Маришей уже дату свадьбы назначили. Н-да, непонятно. Ладно, будем думать.

Мне немного подурнело, но я, сжав кулаки, слушала квэнни, не перебивая.

— У Севера сейчас очень плохие отношения с Империей, — вздохнула квэнни Рилла, — тут, в Лисьем доме, многое слышно и видно. Так что если вдруг за тобой приедут, то никто не вступится. Чтобы, как это, не накалять обстановку.

А я подумала вдруг, что косы стоит обстричь хотя бы ради того, чтобы избавиться от особой приметы.

— Ну ладно, ладно, кто тебя тут искать-то будет? Давай лучше о хорошем. — Квэнни Рилла протянула руку в сторону и вытащила из воздуха пухлую папку. — Есть чудесная половина дома. Два этажа, на первом кухня, помывочная и гостиная, а на втором две с половиной спальни.

Положив папку на колени, поверх вязания, она открыла ее и, перебрав кучу заметок и черновиков, вытащила небольшой лист с адресом.

— Две с половиной? — переспросила я.

— Спальня и детская, совмещенная с комнатой няни. Как под заказ, — рассмеялась квэнни Рилла. — Единственное, что второй этаж мансардный, под скошенной крышей, так что это не самое популярное жилье. Хотя улочка тихая, благополучная. Рядом остановка платов и лавка зелий. Булошная на углу, а вот за мясом и крупами придется подальше ходить. Но там не страшно, можно купить корзинку с чарами и за раз на неделю закупать. Вы-то, я смотрю, насквозь благородная.

Квэнни спохватилась и вновь вернулась к формальному стилю общения. Меня это чуть царапнуло, но… Но мы знакомы всего ничего, и вряд ли успеем подружиться — искренне надеюсь, что нам с Деми не придется возвращаться в Лисий дом.

— За последний год я открыла для себя много нового, — тихо сказала я. — Так что знаю, что на рынок надо с утра пораньше идти и все такое.

— Вот и ладушки. Тогда держи адрес. — Квэнни Рилла протянула мне листок. — Постучи к Карин, пусть посидит с ребенком, а сама сходи и договорись. Ваш с Карин договор я оформила как надо и отправила в магистрат, так что все у вас теперь официально.

— Спасибо, — искренне сказала я и, взяв листок, направилась к лестнице. И, уже стоя у ступеней, повернулась к квэнни Рилле. — Вы передадите Гелу наш новый адрес? Он просил…

— Передам, — улыбнулась она, — Сиреневая улица, дом тридцать семь — все помню, все расскажу.

Поднимаясь по лестнице, столкнулась с той неприятной женщиной, что хотела присматривать за Деми. Как же ее зовут? Ох, мы так и не познакомились… Ну да оно и к лучшему.

— Доброго утречка, — расплылась она в улыбке, — покидаете нас, да?

Ее цепкий взгляд прошелся по листку, который я держала в руке.

— Доброе утро, пока неизвестно.

— Ну да, ну да, — покивала наша вынужденная соседка. — У меня-то последний денечек, так что пойду-ка я работу искать, мне ж все с небес не падает.

"Как некоторым" — это читалось в ее глазах.

"Молчи, Эйлин", — приказала я себе и прошла мимо нее.

— Попомнишь меня, гордячка! — донеслось мне в спину.

— Не советую вам со мной связываться, — отчеканила я, круто развернувшись, — защищая свою семью, я ни перед чем не остановлюсь.

Она побледнела и устремилась к лестнице.

"Ну вот зачем? Почему не промолчала?!" — спросила я сама себя, а после вдруг отчетливо поняла: устала. Устала молчать, терпеть и прятаться. Устала принимать чужое хамство как должное!

— Не стоит так реагировать, она очень грубый человек, — тихий голос заставил меня вздрогнуть.

Это была Карин. Она стояла в дверях своей комнаты и грустно улыбалась.

— Она всегда говорила, что моя судьба — сгнить в канаве, а тут раз — и не по ее вышло.

— Вот уж точно, — я настороженно смотрела в сторону лестницы, — вот уж точно. Вы посидите с Деми?

— Это же моя работа, — мягко напомнила Карин, — к тому же Демельза очень чуткий и ответственный ребенок. А вы идете смотреть дом?

— Да, — я протянула ей листок, — вам знакома эта улица?

Карин приняла листок, чуть неловко развернула и кивнула:

— Хорошее место. И, кстати, через улицу начальная магическая школа. Я могу рассказать Деми о цвете, светотенях и прочих художественных премудростях, но все остальное… Боюсь, что я бессильна.

— Ох, Мать-Магия, сколько всего всплывает, — вздрогнула я. — Но школа — это хорошо, школа — это прекрасно.