Единственная для оборотня и теща в нагрузку

Колеса кареты тоскливо скрипели, жалуясь на тяжелую жизнь. Пейзаж за окном был однообразный и навевал тоску: трава и чахлые кустарники до горизонта. Переход через Лисноурскую пустошь оказался тяжелым. Люциан внял моему предупреждению и отклонился от утвержденного маршрута. Лорд Тэрон с пеной у рта доказывал, насколько Владыка не прав, но ничего не мог добиться. Как он его только ни называл, с какой яростью ни возмущался, но не мог прошибить спокойствия Люциана. Мне было стыдно, так как лишь мы с ним знали, что по официальному маршруту нас, вероятнее всего, ожидала засада. Для всех же оборотню попала шлея под хвост и он без причины решил отклониться от продуманного курса, подвергая нас опасности и удлиняя и так не близкий путь. Люциан стоически терпел все нападки в свой адрес, я же испытывала муки совести. Ведь мне стоило лишь озвучить истинную причину, как все бы прекратилось.

После нашего с ним разговора Владыка продолжил меня игнорировать. Я же злилась на себя, что мой взгляд нет-нет да останавливался на его фигуре. Оправдывала себя тем, что он держался во главе кортежа и вполне естественно, что взгляд устремляется вперед. Не моя вина, что он там маячит.

Я поссорилась с Хризеей. Вернее, она на меня обиделась. Просто, наслушавшись лорда Тэрона, она тоже как-то высказалась о глупости оборотня, который петляет по пустоши, вместо того чтобы придерживаться продуманного пути. Наверное, ее охлаждение к Владыке произошло от того, что он попросил ее держаться в середине кортежа или ехать в карете в целях безопасности. Так как сам он ей компанию составить отказался, вампирша обиделась, что ее обществом пренебрегли. Я не выдержала несправедливости и прямо ей заявила, что петляем мы лишь потому, что кто-то не подумал и сдал наш путь недругам, а теперь мы вынуждены таким образом спасать целостность наших шкур. Хризея разобиделась и сказала что-то типа того, что она, дескать, открыла мне душу, а я не оценила ее доверия. В общем, я еще виноватой оказалась. Несколько дней она ехала в карете с родственницей, дуясь на меня, но потом оттаяла. Наверное, надоели наставления насчет того, как ей надо себя вести.

Да я сама, послушав эти наставления, выпала в осадок. Та твердила не ронять честь рода, помнить, кто она, но это понятно. А вот другие перлы ничего, кроме недоумения, не вызывали. Дать проникнуться будущему супругу тем везением, что именно она станет его женой. Почаще упоминать, насколько древний и уважаемый ее клан. Ни в коем случае не принимать религию дроу и не чтить неверных богов.

Послушав все это, я не сдержалась:

– Как она будет править народом, не приняв их религию?

Дело происходило перед сном. Мы установили наши обозы с каретами кругом, слуги расставляли шатры. Оборотни готовили еду, и уже потянуло ароматным запахом мяса, от чего у меня потекли слюнки. Наставница, видать, решила продолжить давний разговор и вложить как можно больше «умных» вещей в красивую головку гордости клана. Меня эта мадам невзлюбила по причине того, что Хризея предпочитала всю дорогу мое общество, и сейчас отрывалась по полной, пользуясь нашей размолвкой. Сама девушка сидела у костра со страдальческим лицом. Видно, данные изречения слышала не по первому кругу. Мое же замечание привлекло ее внимание, и она оживилась.

– Мы не поклоняемся неверным богам! – свысока сказала мне наставница.

– Да хоть черту лысому! Даже если дроу будут поклоняться дереву, я бы советовала делать вид, что она тоже верит в его божественность. Будущая правительница должна принять религию народа, которым собирается править. И постоянно выпячивать свое происхождение глупо. Ее начнут считать зазнайкой, да и у дроу оно не ниже.

– Что вы в этом понимаете? – недовольно фыркнула мадам. – Вас саму лишь недавно приняли в клан. Что вы можете знать о чистоте происхождения?

– Может, мое происхождение не так высоко, но вот чувство здравомыслия в избытке. Ей надо завоевать мужчину, так как именно от его благосклонности будет зависеть уровень власти, что окажется в ее руках. Если возникнет вопрос о происхождении, надо тактично дать понять, что оно ничуть не ниже его, и начать активно восхищаться будущим мужем.

– Восхищаться дроу?! – ахнула та.

– Конечно. Мужчины любят, когда ими восхищаются. Если он красавец, то лучше восхищаться его умом, а если не очень красив, найти привлекательную черту в его внешности и превозносить ее до небес. У нас говорят, что мужчина голова, а женщина шея. И от Хризеи зависит, будет ли будущий муж смотреть в ту сторону, которая выгодна ей.

Стоило заговорить о власти, как наш разговор привлек внимание вампиров из дипломатической миссии. Они как мухи на мед подлетели к нашему огоньку и начали спор, есть ли смысл в моих словах и надо ли действительно принимать религию дроу. Кажется, до этого, они над этим вопросом даже не задумывались. Спросили, почему я так считаю.