Единственная для темного эльфа 3 (СИ)

И эта уверенность… что знаю, в какой позе она не может сдержать стоны, знаю, в каком положении она неизбежно выдаст свои чувства, сгорая от ощущений, поглощающих тело!.. Невозможно устоять. Моя. Моя женщина, моя ксани.

Вынуждая себя прервать поцелуи, сделал вздох, отражающий всю мою сдержанность в этот момент.

— Твоя рана еще сильно тебя беспокоит? — спросил хриплым голосом, ведь знать необходимо. Ничего так не боюсь, как причинить ей вред.

— О какой ране ты говоришь? — улыбнулась призывно, к губам моим потянувшись.

И в этот момент!.. цепи зверя были сброшены. Дозволение получено. Рывком полностью под себя подминая, застыл, наслаждаясь покорностью. Увидел отклик в глазах, легкий испуг от неожиданности, предвкушение и взаимное желание…

Что ты делаешь, девочка? В кого меня превращаешь?

Не прерывая зрительного контакта, руки ее в стороны медленно развел, запястья в кулаках сжимая, не давая возможности воспротивиться и прижимая к постели. Обнаженная, нежная, в смущении от открытости и от желания подрагивающая, с гладкой светлой кожей, со сладкими бусинками сосков на ней, дышит так часто, невольно сжигая путы моего самоконтроля. Не могу больше… моя рука скользит вниз, чтобы направить…

Голову запрокидывает, вздрагивая и выдыхая стон, неизбежно принимая медленно погружающуюся в нее мою твердую плоть. Колени свести пытается, но сдается на милость победителя, едва я начинаю двигаться. Опускаюсь, чтобы вкусить нежность ее шеи, так удачно открывшейся, стоит ей отвернуться. Прижав обе ее руки над головой одною своей, другую перенес на мягкое бедро. Двигаюсь в ней, максимально прижимаясь к ее телу, заставляя содрогаться в экстазе накатывающегося первого наслаждения.

Губами водя по коже, не могу надивиться сладости. Рука нежно поглаживает, иногда сжимая, мягкое полушарие. И в очередной раз ладонью скользнув по ее бедру, ножка которого так правильно обвила мою, неожиданно для нее хлопнул по мягкой соблазнительной округлости, в миг заставив ее сжаться и томно вскрикнуть. Не сдержал и собственного стона — ощущение взорвалось тысячью фейерверков в крови.

Тш-ш, следует быть осторожнее, иначе закончим раньше, чем хочу продержаться.

Взгляд пропитанный любовью опускаю на родное лицо. Маленькая, хрупкая, до смерти желанная. Не остужает мысли даже то, что я уже в ней. Хочу. Хочу до безумия. Уму непостижимо, как ее маленькое тельце вмещает меня? Оттого еще больше притягивает взгляд и воспламеняет в жилах кровь то, как медленно я вхожу в нее, сдерживая собственный животный рык и ее чувственный стон.

Приостановиться, замереть, позволив приблизившемуся финалу затихнуть… Не-ет, милая, сегодня я не отпущу тебя так просто. Слишком долго я мечтал об этом. Слишком много фантазий представлял, пока ты пыталась держать дистанцию.

Дикое наслаждение овладеть своей женщиной сбоку. Пожалел лишь, что мы сейчас не в гематитовой пещере, где хорошо было видно, как мы любим друг друга. Темнота мне не помеха. А сейчас ощутимо не хватало видеть ее выражение лица.

— Слышал, в этом положении боль при потере невинности меньше, — прошептал на ушко, совершая поступательные движения, рукой поглаживая ее ножку.

— Мы… этого уже не проверим, — сорвалась в стон маленькая, сжимая меня в очередной раз и в дрожи опадая на подушки. Удовлетворенная улыбка касается моих губ, потому что еще не все… далеко не все.

Ловлю себя на мысли, как взор ласкает вид дрожащего от пережитого наслаждения тела все еще плененной любимой женщины. Замираю, даю ей отдышаться, но не отпускаю. Напротив, напираю, заставляя ее лечь на живот.

— Фаль, — обеспокоенно, но терпимо оглядывается она. Да, малышка, прости, сегодня я ненасытен.

Мои ладони с ее рук скользят на соблазнительные изгибы. Поглаживаю обнаженную спину, целую плечо, успокаивая и расслабляя.

Я все еще внутри тебя, маленькая, ты ведь это чувствуешь? Одна эта мысль заставляет мою плоть тяжелеть. Доверься мне, я люблю тебя. Не причиню вреда. Все, о чем я мечтаю, это любить тебя.

Сверху прижимая, глаза ей закрыл, чтобы вся в чувство обратилась. Постепенно набирая темп, вырывал вздохи любимой, всеми силами старающейся не кричать от новой волны приближающихся ощущений. Проникнув под легкое тельце, сжал небольшую, но упругую грудь, так удобно умещающуюся в моей ладони. Чувствуя себя на грани, замедлился, не сдержавшись, и жарко прошептал на ушко нежной:

— At sharet mo teras ni k’ele, — сказал и резко покинул тело любимой, что выпрямиться.

Вид блестящих от любви тел завораживает. Вцепившаяся в простыни, она кажется одновременно такой беззащитной, такой… искушающей. С ума сводит! Сжал ее бедра, чтобы приподнять и немедленно ворваться. Вскрикнула, но не от боли же? Я нежен… насколько позволяет внутренний изголодавшийся по ней зверь. Стоит ей попросить остановиться, и я сделаю это… наверно.