Единственная для темного эльфа 3 (СИ)

— Любимая, нам с Аей надо немного поговорить, — спустя долгое молчание негромко заговорил дракон, обращаясь к будущей императрице. Я вторила такому теплому тону и обменялась с уже почти сестрой улыбками. — Ступай к Саверию. Ты сегодня много переживала, пусть он тебя осмотрит.

Я проводила Мари взглядом, думая, что вот, наконец, настало время, когда нам следует поговорить по душам. Поговорить и разойтись, потому что отныне я могу быть свободна. Понятно, что придется еще пару раз засветиться при дворе, но уже как можно скорее хотелось к Фалю. Обнять его и извиниться за все. Если подумать, то, что мне удалось его так огреть на поле боя, означает, что он всецело доверяет мне и не прикрывается. Даже будучи без памяти об общем прошлом, он все равно любит меня так же, как и раньше.

Как только за девушкой закрылась дверь, я осторожно отодвинулась от Герриона, с улыбкой продолжая утопать в его удивительном теплом взгляде.

— Теперь все на своих местах, правда? — спросила, подразумевая их с Мари отношения и будущие перспективы. — Я очень рада, что ты решился. И еще раз повторюсь, что ты будешь самым лучшим правителем, о котором только можно мечтать, — и, подумав, добавила: — И императрица будет самая лучшая. После того, как узнают, что Мари беременна, недовольных не останется.

— Прости меня, Ая, — неожиданно извинился мой… нет, теперь уже наш с Мари дракон.

— За что?

— За все, что тебе довелось из-за меня пережить, — все так же глядя мне в глаза, Геррион коснулся моего лица, с особой осторожностью огладив щеку. — За то, что не раз подвергалась опасности. За то, что оказалась разлучена со своей семьей. Прости меня, душа моя. Ты оказалась заложницей чужих игр, и я ничего не могу сделать, чтобы это по-настоящему компенсировать.

— Благодаря тебе я встретилась с Фалем, — честно призналась я, не видя больше смысла избегать этой темы. — Ты ведь знал, что я и его истинная тоже? Он говорил тебе это в нашу первую встречу, но тогда ты не поверил.

Дракон вздохнул, кратко кивнув. Опустил глаза на мои руки, мягко забирая их в свои. Именно сейчас стало понятно, что боги заранее знали, в каком порядке будут стоять фигуры на их игральной доске: Гера с Мари, я с Фалем.

— Благодаря тебе мы с тобой смогли встретиться, — мужчина неспешно поднял на меня взгляд темных глаз, и я в очередной раз поняла, что люблю его всем сердцем. — Я очень этому рада. Мне иногда кажется, что мы с тобой как близнецы, особая связь между нами дарит полное взаимопонимание. И мне жизненно важно, чтобы у тебя было все хорошо.

Дракон приподнял мои руки, чтобы запечатлеть на них аккуратный поцелуй. Доверительный и искренний, открывающий мне свои чувства. Он ощущал то же самое, хоть и пришел к пониманию этого чуть позже меня. Не удивлюсь, если после того, как узнал, что Мари в положении. А, может, раньше.

— В других измерениях, других мирах, другом времени, мы всегда были вместе, — тихо, но невероятно уверенно произнес он. — Мы с тобой всегда были едины, и только в этот раз что-то пошло не так. В глубине души ты знаешь это. Может, богам надоело видеть один финал, может в наши жизни вмешался новый бог, но это чувство, когда понимаешь, что все одновременно неправильно и верно, как никогда, опьяняет.

На какое-то время принц отвел глаза в сторону окна, словно обдумывая смысл собственных слов, но, когда посмотрел на меня снова, во взгляде читалось: «Ты тоже чувствуешь это?». Я знала, как должна ему ответить, чтобы все сомнения отпали.

Так же нежно и неспешно обняла его лицо руками, чтобы осторожно прикоснуться к его губам своими. Легкий поцелуй крыльями бабочки осел на его устах. В нем не было страсти или пламени чувств, только бережность и любовь.

Отстраняясь, я увидела драгоценную россыпь драконьей чешуи на скулах и плавкое золото очей, внимательно следящих за мной. Зверь откликнулся удивительно легко, но не подался следом. Сейчас мы оба знали, что он навсегда останется моим, но вместе с этим пришло и понимание, что нет того урагана чувств, которого можно было ждать от не смирившегося оборотня. Зверь тоже уже не сомневался в своих решениях.

И мне стало легче от того, что он тоже понял. Груз, что до этого лежал на сердце, постепенно истаял, явив небывалую легкость и робкое ликование.

— Мы и сейчас едины, просто иначе, — подтвердила я то, что он и так знал. Слегка опустив голову, вспомнила то, что когда-то не давало мне покоя: — Помнишь ту тренировку в саду? Ты поцеловал меня… а после обжегся и улетел. Я ранила тебя тогда?

Мои методы донести до него правду не отличались мягкостью, но тогда казались мне единственно верным решением. Взвалив на себя долг, ответственность перед всей империей, он не позволял себе разобраться в собственных чувствах, когда я намеренно толкала его в направлении, которое только мне на тот момент казалось верным — к Мари.