Единственная для Зверя

Дверь захлопывается, а я сползаю по косяку, дрожа от огненной боли, затаившейся внизу живота.

Он не передумал. Он хочет, чтобы я снова пришла.

Но зачем?

Ладно, Зверь, я снова попробую тебя приручить.

Глава 29

Андрей

*****

Расхаживаю взад-вперёд по комнате, как загнанный в клетку зверь. Чёрт, я и есть Зверь…

Но не смешно. Ни капли не смешно.

С тех пор, как я попросил Викторию стать моей временной домработницей, прошло три дня. И за эти долбанные дни моя жизнь перевернулась с ног на голову. После измены Алисы я был уверен, что больше ничего не сможет вывести меня из состояния равновесия, но нет.

Вот он — контрольный в голову — Вика.

Ну, нахрена я пригласил её в свою холостяцкую квартиру? Какого чёрта позволил ей командовать на кухне, и окружить меня заботой и вкусными ужинами? Зачем мне весь этот геморрой?

Нет ответа.

Хотя нет, вру, он банален — я её хочу.

Хочу так, что у меня перехватывает дыхание от одного только запаха её парфюма. Хочу невыносимо, до боли так, что мой член колом встаёт только лишь при виде её. Хочу целовать и ласкать её так, чтобы услышать, наконец, этот вожделенный стон под собой.

Чёрт…

Но вместе с ежедневным появлением этой амазонки в моей квартире нарисовалась ещё одна проблема — дочь. Конечно, после того неприятного случая с рыбой, я как мог, поговорил с Варей, но я всё же не смог до конца обрисовать ей ситуацию с её матерью.

Не хватило слов.

Идиот.

Ну как объяснить шестилетнему ребёнку, что её мать — грязная потаскушка, развлекающаяся с любовником на спортивных матах за мои, между прочим, деньги! Поэтому сказал обтекаемо — разошлись, мама больше с нами жить не будет.

Сказал — и получил море слёз, упрёков и обвинений в том, что я плохой, а её мама — невинная святая женщина, по недоразумению попавшая в мои грязные лапы.

М-да. Женская дружба — коварная месть.

А если это симбиоз матери и дочери — то вообще — взрывоопасная.

После того разговора Варвара настороженно стала относиться к Виктории, как будто боялась, что та способна заменить ей мать. Да нет, не способна. Второй такой лживой потаскушки, как Алиса, я больше днём с огнём не сыщу.

Но малодушно сбежал.

Вика — большая девочка, пусть попробует подружиться с моей дочкой.

И вроде получилось.

Уж не знаю, о чём они разговаривали там, за закрытыми дверями кухни, но никто в еду больше соль не подсыпал, и все тарелки оставались целыми.

И в моей душе появилась чёткая уверенность, что моя похоть к этой амазонке может перерасти во что-то большее, настоящее и нежное. Хотя я больше не пытался её поцеловать, даже как-то отдалился, погрузившись в работу. При дочери не хотелось давать поводы для слёз, а другого времени пообщаться, у нас не было.

*****

Резкий звонок в дверь выводит меня из состояния транса, и я впериваю взгляд в настенные часы — полпятого. Виктория сегодня пришла рановато, я не успел закончить разворотную статью, а Геннадий Петрович непременно хочет увидеть её к пятнице, как и меня, впрочем.

Чёрт.

Теперь придётся работать всю ночь, чтобы завтра явиться на совещание не с пустыми руками. Надо отметить, что от синяка почти ничего не осталось — лишь лёгкая припухлость. Но, благодаря Вике я уже мастерски научился накладывать тональный крем и, ни шеф, ни остальные ничего не должны заметить.

Выхожу в прихожую, нервно щёлкая замком, и тут же в помещение врывается удушающее — липкий запах до боли знакомого цветочного парфюма, окутывая меня, словно облако густого дыма.

— Зверь, где Варечка?

Перехватываю острый, колючий взгляд своей жёнушки, и выставляю руку в сторону, преграждая дверной проём.

— Я тебя не ждал.

— Ты мне и не нужен! Я хочу видеть дочь!

Хватаю Алису за тонкое запястье, отмечая про себя что она, как и я, распрощалась с обручальным кольцом, и с силой оттесняю её к входной двери, пристроив свой указательный палец у её носа.

— Убирайся!

— И не подумаю! Я — мать!

— Какая ты мать? Сбегала от дочери к любовнику, перекидывая заботы о ней на приходящую няньку!

Рычу, пытаясь вытолкнуть женщину из прихожей, но Алиса оказывается хитрее — моментально изловчившись, она ныряет под мою руку, и вбегает в гостиную, истошно вопя:

— Варечка! Солнышко, ты где?

Пальцы сжимаются в кулаки от злости и я готов хоть сейчас вышвырнуть мерзкую бабёнку вон, но топот детских ножек заставляет меня напрячься. Понимаю, что проиграл — этой встречи избежать не удалось, да я бы и не смог сдерживать Алискин напор вечно, как бы мне того не хотелось.

Личико дочери озаряет светлая улыбка, и я выдыхаю — чёрт с ней. Главное, чтобы Варя осталась жить со мной, а запретить видеться с матерью я и вправду не смогу.

— Мамочка!

Всхлипывания дочурки рвут мне душу, и я со злостью захлопываю входную дверь, поглядывая на часы:

— Ладно, вы можете пообщаться.

— Спасибо. А то бы мы без твоего разрешения не справились!