Единственная (ЛП)

— Есть ли в тебе что-нибудь, — терпеливо повторил я, — что твоя жена просто не может не любить?

Он снова задумался, потом пожал плечами.

— Не знаю.

— А ты ее любишь? — спросил я.

Он тихонько покачал головой.

— Уже нет. Но разве можно любить, когда…

— Ты хорошо ее понимаешь и готов поддержать в трудную минуту?

— Честно? Вроде нет.

— Ты всегда щадишь ее чувства? Заботишься и жалеешь?

— Не могу сказать. — Он помрачнел. — Нет.

Почему он так долго думает перед тем, как ответить? Не хватает мужества во всем признаться, или отчаяние только сейчас вынуждает его увидеть очевидное?

— Ты прекрасный собеседник — знаешь много интересного, забавного и полезного, любишь слушать других?

Тут он приподнялся и сел.

— Иногда. Впрочем крайне редко. — А после долгой паузы добавил. — Нет.

— Ты романтичен? Внимателен? Любишь устраивать ей приятные сюрпризы?

— Нет.

— Вкусно готовишь! Наводишь в доме порядок?

— Нет.

— Может ли она за тобой укрыться от проблем, как за каменной стеной?

— Вряд ли.

— У тебя прирожденная деловая хватка?

— Нет.

— А ты ей друг?

Он надолго замолчал и в конце концов выдавил.

— Нет.

— Как, по-твоему, если бы ты похвастался всеми этими достоинствами на самом первом свидании, захотела бы она увидеть тебя во второй раз?

— Нет.

— Так почему же она не ушла еще раньше?

— Потому, что она — моя жена? — в его глазах застыла боль.

— Наверное. — Мы оба замолчали, нам было о чем подумать.

— А ты смог бы измениться, — спросил я, — и превратить все свои «нет» в «да»?

Совершенно разбитый собственными ответами, он взглянул на меня.

— Конечно. Раньше я был ее лучшим другом, я… — Он затих, пытаясь вспомнить, каким он был раньше.

— А если ты вдруг станешь прежним Ричардом, ты что-то потеряешь?

— Нет.

— Что-нибудь найдешь?

— Весь мир! — воскликнул он, словно эта мысль впервые пришла ему в голову. — Я думаю, она смогла бы меня снова полюбить, и тогда мы оба будем счастливы. Ведь раньше мы наслаждались каждым мгновением, проведенным вместе. И были полны романтики. Мы бы смогли открыть новые горизонты…это так интересно. Если бы у нас был шанс, мы бы снова стали такими, как прежде.

Он умолк, а потом признался в самом сокровенном.

— Я и вправду мог бы ей больше помогать. Просто я так привык, что она все делает сама, что мне этого уже не хотелось. Но если бы я стал помогать, делать то, что могу, я снова начал бы себя уважать.

Он встал, посмотрелся в зеркало и, тряхнув головой, принялся расхаживать по комнате.

Перемена была разительной. Интересно, он действительно понял все только сейчас?

— Почему я сам до этого не додумался? — пробормотал он, но, взглянув на меня, добавил. — Впрочем, похоже, что я сам.

— На то, чтобы потерять себя и скатиться, ушли годы, — попытался я его предостеречь, — сколько же лет тебе понадобится, чтобы распрямиться и стать прежним?

Вопрос его страшно удивил.

— Нисколько. Ждать нечего, я хочу попробовать прямо сейчас! Я уже изменился!

— Так быстро?

— Перемена происходит в тот самый миг, когда ты понимаешь в чем загвоздка, — его лицо светилось радостью. — Если тебе дадут гремучую змею, чем быстрее ты ее бросишь, тем лучше, правда? Я был абсолютно уверен, что во всем виновата она, и не мог найти выхода из этого тупика, думая, что изменяться надо ей. Но теперь… Раз это моя вина, я могу все переменить! Если я стану прежним, а через месяц мы все еще не вернем свое счастье, вот тогда и подумаем, надо ли ей меняться!

Он снова забегал по комнате.

— Несколько вопросов и все! Почему же я ждал, пока ты придешь, откуда бы ты ни пришел? Почему я их не задал себе сам? Давным-давно!

— Да, почему?

— Не знаю. Я б ыл так обижен на нее за всю эту кучу дел… будто она их сама придумывала, а не пыталась с ними разобраться; мне становилось себя очень жаль, когда я вспоминал ее той, которую я так сильно любил.

Он сел на кровать, схватившись за голову.

— Знаешь, о чем я подумывал, когда ты здесь появился? Решался на последний шаг…

Он подошел к окну и вдруг радостно улыбнулся, будто там выглянуло солнце.

— Надо меняться! Если я не смогу изменить себя, то я не достоин нашей любви. Но теперь-то я понял, как сделать ее счастливой. А когда она счастлива… — он мечтательно зажмурился. — Как это здорово, если бы ты только знал!

— И она сразу поверит в твое перевоплощение? — усомнился я. — Не каждый день ты уходишь, хлопнув дверью, а возвращаешься, сгорая от любви.

Он погрустнел.

— Ты прав. С чего вдруг ей верить? На это могут уйти дни, месяцы, а может, она вообще не захочет меня видеть.

— Как же ты тогда собираешься сказать ей о том, что произошло? — спросил я.

— Не знаю, — тихо ответил он. — Придется что-то придумать. Может, она почувствует это в моем голосе.

Он подошел к телефону и набрал номер, с головой погрузившись в будущее, которое он чуть было не перечеркнул, и совершенно позабыв о том, что я все еще был рядом.

— Привет, дорогая, — сказал он. — Ты, конечно, можешь бросить трубку, но я хотел тебе сказать, что кое-что понял.

Он вслушивался в ответ, а в мыслях был за сотни миль отсюда, там, где кончался этот телефонный провод.