Единственная (ЛП)

— Самую лучшую часть? Самая лучшая часть в том, как искусно ты пользовалась юридическим языком. Может быть, тебе стоило пойти в юридическую школу вместе со мной.

На линии повисла пауза после моих слов.

Чёрт. Сейчас начнётся.

— Что ж... Раз заговорила об этом, может, ты уже готова обсудить адвокатский экзамен? — тон Коко резко стал серьёзным, к чему я была не готова.

Подруга говорила не о Брейкерс Бар[1], в котором я работаю. Она говорила о юридическом государственном экзамене Калифорнии, который я не стала сдавать.

Я нахмурилась, качая головой, несмотря на то, что Коко не может меня видеть:

— Нет.

Коко издала гортанный звук. Она не осуждала меня. Она часто издавала такой звук, когда изо всех сил старалась держать язык за зубами.

Я тяжело выдохнула, забираясь поглубже на стул. Не то чтобы я не ценила её заботу, наоборот, ценила и даже очень.

— Я просто не смогла. Это... Это трудно объяснить, — я понизила голос, чтобы мама не смогла меня услышать, если пройдёт мимо. — Мама здесь, и я ещё не сказала родителям. Но как только я окажусь в аэропорту, я всё тебе расскажу.

— Клянешься?

— Клянусь. Но ты что-то говорила о самой лучшей части.

— Ах да! — она задохнулась от очередного приступа хохота. — Лучшая часть в том, что вся эта история с шоу... это всё всерьез.

Я в замешательстве нахмурила брови, улыбаясь уголками губ.

— Что? Я тебя не понимаю.

Что бы то ни было, громкий смех Коко сбил меня с толку.

Так. Я убрала телефон от уха с жалобной улыбкой. Это отличная шутка, но она не настолько смешная. Я покачала головой.

— Алло! — я попыталась вернуть её к разговору. — О чем ты говоришь? — я ощутила тяжесть в желудке, когда меня осенило. — Ты украла эти документы с работы? Кьюмико! Я знаю, что шутила по поводу твоей работы, но для тебя это действительно отличная возможность сделать карьеру. Не потеряй работу по глупости.

По непонятной причине моё предупреждение вызвало у неё ещё больший приступ смеха.

Я закатила глаза, стараясь не веселиться вместе с ней. Закусила изнутри щеку, чтобы не засмеяться:

— Коко!

— Нет. Я не украла его. Это письмо настоящее, — объяснила Коко в перерывах между тяжелыми вздохами, успокаиваясь.

Я застыла. Слово «настоящее» звучало у меня голове, пока я пыталась понять, что она имела в виду. Часть меня уже знала, но мне нужно было подтверждение.

— Настоящее? Что ты имеешь в виду, говоря, что письмо настоящее?

— Моей целью было передать тебе пакет участника, а затем отправить ответное письмо в баре Брейкерс, чтобы все приняли участие в розыгрыше. Когда я пришла на съёмки пораньше, то уже знала, что они разослали письма с вежливыми отказами и соглашения о неразглашении. Я должна была бы дождаться, пока ты вернёшься, чтобы увидеть твоё лицо! Но я и так слишком долго ждала этого дня, поэтому переадресовала посылку в дом твоих родителей, как только она прибыла сюда.

-То есть ты говоришь, что посылка настоящая? — я спрыгнула со стула и направилась из спальни в гостиную. — Нет. Нет. Нет. Ты мне врёшь. Не может быть. В документах говорится, что я прошла предварительный отбор. Это не могло зайти так далеко без…

Я не закончила фразу.

За семь лет дружбы мы с Коко рассказывали друг другу всё. Мы жили в одной квартире в Лос-Анджелесе и хранили все личные документы в одном сейфе. Коко знала обо мне практически всё. Она легко могла заполнить все необходимые документы.

Схватив толстую стопку бумаг, я вернулась в спальню. Дверь хлопнула громче, чем я ожидала.

— Ты незаконно воспользовалась моими персональными данными и подделала документы, чтобы подать за меня заявку на участие в шоу, которое я не смотрю и в которое не верю, чтобы отомстить мне за то, что я тебя дразнила?

Ответом на мой вопрос было молчание. Через тридцать секунд Коко спросила:

— Я зашла слишком далеко?

— Да, чёрт возьми.

— Ты сильно злишься?

— Я зла, потому что теперь я имею отношение к этому дурацкому шоу, и тому есть доказательства, ведь эти документы можно будет поднять в сети. Я зла, потому что, если я захочу быть избранной в Верховный суд, кто-то сможет поднять список подавших заявки на «Единственную», что понизит мои шансы, потому что, очевидно, это выставит меня в дурном свете.

— Но ты зла?

— Зла ли я на то, что ты дьявольская сучка? Нет.

Надо отдать ей должное. Она ждала два месяца, пока её затея осуществится. Здорово всё это провернула.

— Хотела бы я видеть твоё лицо, когда ты получила письмо. Я прямо вижу, как ты читаешь название письма и начинаешь возмущаться по поводу сексистской подоплеки шоу, а потом впадаешь в шоковое состояние, понимая, что подала заявку на участие в нем. Собираешься написать им о суровом процессе отбора? — шутила Коко.

— Ха-ха, — ответила я без всякого выражения. Глаза бегло просматривали документ.